если кто-то и лжет, то это Ийя. Но это тоже уже не имеет никакого значения.
– В любом случае она уверена, что вы будете вместе.
– У нее ничего не выйдет.
– Значит, ты до сих пор плохо ее знаешь, – и ухожу, ощущая на душе груз тонны камней.
Разговор не принес облегчение, скорее наоборот. Понимать, что наше расставание было волей фатального случая невероятно больно.
А если бы то роковое письмо не пришло? Остались бы мы вместе? Создали бы семью?
Уехали бы туда, где нас никто не нашел?
Думать об этом еще больнее, да и зачем? Все, назад дороги нет!
– Ви… – ладонь Дама обхватывает мое запястье. – Так и уйдешь? Вот так просто?
– А что мне нужно сделать? Расплакаться, как несправедливо со мной обошлась судьба? Признаться, что все эти годы прокручивал в памяти те несколько наших недель? Или что постели с мужем думаю только о тебе?
– А ты думаешь?
Взгляд прошивает насквозь, оплавляя оголенные нервы. Когда он так смотрит – это невыносимо. Под гипнозом такого взгляда не хочется врать, хочется крикнуть: Да, думаю! Я думаю о тебе всегда! Но я молчу, потому что все эти признания уже не имеют никакого смысла.
– Пусти. Мне правда пора. Игнат будет волноваться, – выдергиваю руку и, не оборачиваясь, мчусь домой.
* * *
– Тук, тук, тук, можно? – обесцвеченная макушка Ийи показывается в дверном проеме.
Казалось, я уже свыклась с мыслью, что моя когда-то лучшая подруга и единственная любовь имеют общего ребенка, но глядя на нее сейчас, такую яркую, разодетую в пух и прах, не могу отделаться от глубинного чувства, что больше не ощущаю к ней того душевного тепла. И радости при встрече не ощущаю.
В этом нет ее вины – пусть не совсем честным путем, но она тоже пыталась как-то строить свою жизнь. Я это понимаю, но смириться с тем, что наши судьбы так тесно переплелись, нелегко.
– Так я войду?
– Девушка, тут очередь, вообще-то! – доносится недовольный голос из коридора. – Вы даже без животного, а это ветеринарная клиника!
– У меня в сумке полудохлый хомячок. Он в коме, – огрызается Ийя и, громко хлопнув дверью, вплывает в мой кабинет. – Боже, какие они все дотошные. Как ты их терпишь?
– Ты по делу или поболтать? Если второе, прости, у меня по записи еще несколько человек.
– Да? Тогда первое, – плюхается на кресло напротив. – Ви, у меня есть к тебе огромная просьба.
– И какая?
– Не посидишь с Алиской вечером? Пару часов, не больше. Обещаю. У меня возникли… кое-какие дела.
– Я? Ты это серьезно? – ошарашенно смотрю на подругу.
– Ну да, а что такого? Ты же все детство возилась с братом, лучше меня знаешь, как и что.
– Брат – это другое. И вообще, у тебя же есть няня.
– Зоя заболела, представляешь? Подхватила какой-то ужасный кишечный грипп, несколько дней я точно без нее.
– А твоя мама?
– Шутишь? У нее очередной запой. Я не слишком хорошая мать, но не настолько же, чтобы оставлять дочь с невменяемой. Пожалуйста, Ви, мне очень-очень надо! – складывает ладони в жесте мольбы. – Мне даже попросить больше некого. Дамиан работает, он не может.
Его имя из ее уст режет словно острое лезвие. Это какая-то пытка.
– А что такое срочное будет сегодня вечером? – честно – мне все равно. Просто нужно потянуть время до отказа. – Может, перенесешь?
– Нет, не выйдет. Нужно именно сегодня. Тут такое дело… – зачем-то оборачивается по сторонам, словно нас могут услышать. – В общем, я тут познакомилась с одним симпатичным мужчиной... Пригласил меня где-нибудь посидеть.
Округляю глаза. Я ослышалась?
– Ты же говорила, что хочешь вернуть Дамиана!
– Вообще, да, конечно хочу, но при чем здесь вернуть его и мое свидание? Это так, просто развеяться. В конце концов мне всего лишь двадцать один и сидеть в четырех стенах такая пытка.
– Не подумай, что учу тебя жизни, но тебе не кажется, что возвращая одного мужчину не ходят по ресторанам с другим? А если он узнает?
– Ты что, знать он не должен! – пугается она. – Иначе на его возвращении точно можно поставить жирный крест. Он должен думать, что я сижу дома в ожидании его, страдаю и все такое.
– Да с чего ты вообще взяла, что он планирует возвращаться к тебе! – выходит резко и, может, даже чуть агрессивно. – Ты же сама сказала, что он тебя не любит!
Ийя сжимает губы, очевидно, забыв, что на эмоциях сама выболтала мне об этом. Впрочем, смутить ее чем-то больше, чем на пару минут невозможно, это я еще со школьной скамьи усвоила.
– Ну, знаешь, может, и не любит до беспамяти, но разве в одной любви дело? Мы это уже обсуждали. Людей может связывать масса всякого другого: штамп в паспорте, хороший секс, какие-то общие интересы.
Вот лгунья!
– И что же из перечисленного связывает вас?
– У нас общая дочь, которую он обожает. А дети, между прочим, всегда самый весомый аргумент. Он вернется, попомни мое слово, это дело времени, – и тут же меняет тему: – Пожалуйста, Ви, ну выручи! Ради нашей дружбы!
– Прости, но мне все это не нравится, – поднимаюсь из-за стола и, скрестив руки на груди, подхожу к окну. Она лжет мне, а я даже не могу уличить ее в этом, ведь наша вчерашняя встреча с Дамом была тайной. – Закулисные игры – не мое.
– Да что ты? Помнится мне, что кто-то когда-то виртуозно водил будущего мужа за нос, встречаясь за его спиной с другим.
– Господи, Ийя, мы были детьми. Ну ты вспомнила!
– Не так уж и давно это было, – тоже поднимается и, подойдя, кладет ладони на мои плечи. – Пару часов, не больше. Я туда и обратно, клянусь.
Кусая губы, буквально ломаю себя, продолжая раздумывать.
– Кто вообще этот мужчина? И главное – зачем он тебе?
– Зачем? Ты это серьезно сейчас? – запрокинув голову, смеется. – Зачем женщине мужчина? Чтобы слушать комплименты, ловить взгляды восхищения, флиртовать. Я уже несколько месяцев сижу на голодном пайке между прочим, а это, знаешь ли, непросто.
