пока не доходит до середины…
А там, пуговка на лифе платья, которую он просто отгрызает зубами, не выпуская меня из рук! Ещё одна чуть ниже! Все три так почикал! И это дорогущее бальное платье!
Но думать о таких мелочах совсем некогда, фиг с ними, с пуговицами, найду потом и пришью. Сейчас не до того, потому что, наряд, державшийся исключительно на тех трёх китах, что валяются теперь на полу, открылся легко и просто, давая доступ не то что в декольте, а значительно глубже!
И мой оппонент принимается доказывать, что почувствовала Марианна в моём, вернее, теперь уже в нашем общем романе! Конечно, есть ещё бюстик на подступах, но преграда слабовата. После похода в отдел нижнего белья, на мне вместо привычного целомудренного спортивного топа, фривольная «Анжелика». А, что бы ещё подошло к бальному платью?!
Но тонкое кружевце — так себе броня…
Угу, пара миллиметров вниз, и меня «…пронзило неведомое доселе чувство волнения в груди и, главное чуть пониже живота…» Вот сукин сын! Надо с этим срочно что-то делать!.. Или не делать?..
Решаю не делать, пусть доказывает, чего хочет, буду стоять до последнего, как Зоя на допросе… Или лежать? Кажется, мы идём лежать…
Последняя умная мысль проскакивает словами из арии Розалинды:
Рвётся в бой он!
Значит, сам не свой он!
Видно, кругом голова!
Поощрим его сперва…
Только вот вопрос, у кого из нас двоих кругом голова?
И я не сопротивляюсь, пока он стягивает с моих плеч платье, помогает от него избавиться. Остаюсь в довольно интересном виде: нижнее бельё и чулки, те самые, что мне Инеска посоветовала прикупить. Боевой запал сразу тухнет, а комплексы по поводу несовершенств совершенно не способствуют распалению того самого чувства волнения в груди и чуть пониже…
Хотя Айсу, похоже, не до моих несовершенств, он откровенно любуется, не в силах скрыть возбуждение и бормочет себе под нос странные вещи,
— Боже, это ты?! Я знал, верил, что ты меня не оставила, что вернёшься! — и забирает меня в объятия, увлекая в спальню на постель.
Но мне-то уже не до того! Упираюсь! Если и было какое-то желание чуть пониже живота, то теперь осталось только волнение,
— Ты, псих?! — он моментально трезвеет от вопроса, взгляд его из горящего становится будто бы подёрнутым серым пеплом, и Айс больше не пытается меня уложить по горизонтали, но оставляет сидеть на своих коленях,
— Тебе нужен ответ?
— Хотелось бы, — подтверждаю, — давненько жду. А ты всё сказками кормишь.
— Я расскажу ещё одну, последнюю… можно?
— Ну, валяй, — вздыхаю, — сказка так сказка. Одной меньше, одной больше… — слишком хорошо на его коленях, чтобы отказываться, уходить не хочется.
— Это сказка о Кае и Герде.
— Да, ну… эту я знаю, — думала, что-нибудь новенькое услышу, — на большее не хватило фантазии?
— Я расскажу тебе её по-своему.
— Попробуй, удиви…
И Айсмен начинает рассказывать, а рассказчик из него оказывается хороший. И где тот грубый неотёсанный мужлан, который наваял мне в роман всякой дряни? Точно, хотел подразнить…
— В одном южном городке жили дети. Мальчика звали Кай, девочку Герда. С детства они находились вместе, и дружба их была — не разлей вода. Они строили замки из песка на берегу тёплого моря, собирали красивые камушки, которые выносило приливом на берег, и делали из них секреты.
А ещё, подолгу сидели на каменных плитах старого полуразвалившегося пирса, уходящего руинами прямо в море. Мальчик на удочку ловил мелкую рыбёшку, девочка внимательно наблюдала, когда яркий поплавок затанцует на воде, и тогда шептала ему на ушко, чтобы не спугнуть клёв,
— Пора!
Кай ловко вытаскивал леску и снимал улов с крючка, а Герда кормила рыбой бездомных котов, которые, зная привычные правила, в урочный час неуклонно подтягивались к пирсу и ждали своей очереди. Она внимательно следила, чтобы коты не подрались, и каждому досталось хоть немного добычи.
Так проходили их дни, дети росли, превращаясь сначала в угловатых подростков, а потом в парня и девушку.
Они по-прежнему проводили время у моря, Кай стал сильным, крепким парнем, заплывал далеко и нырял на глубину, доставая со дна красивые раковины, и приносил своей подруге. Она радовалась и благосклонно принимала морские дары. Он был счастлив, они оба были счастливы в то время…
Герда расцвела и нравилась многим, да и как же иначе: рыжеволосая красавица с зелёными глазами, смешливая и весёлая не могла не привлекать парней.
— А, что же Кай? — не удерживаюсь от реплики, — так просто её отдал?
— Кай тоже сильно возмужал, и его замечали многие девушки, но он был верен единственной, а она ему…
— Я жду кульминацию!
— В это тихое захолустье, каким-то ветром, а именно северным, занесло Снежную Королеву. Она была красива особенной холодной красотой, ошеломившей многих и Кая в том числе.
Хотя её необычная для тех мест, картинно-идеальная внешность не задела его сердца, отрицать магию привлекательности этой женщины было бессмысленно.
А вот парень ей точно понравился. Она была много старше его и по-женски мудра. Поэтому нашла дорожку к его сердцу.
Кай любил писать, но свои работы почти никому не показывал, а ей решился. Почему-то подумалось, что вот эта холодная высокомерная дама, знающая себе цену, да ещё и ставящая её выше других, и окажется тем беспристрастным судьёй, что решит судьбу начинающего писателя, стоит ему заниматься бумагомаранием или нет…
Айс надолго замолкает, словно обдумывая дальнейшие события сказки, или даже припоминает их. В это время его самостоятельная рука неосознанно ложится на моё колено и начинает его нежно поглаживать, мне приятно, но не до нежностей, не терпится узнать дальше. Всё-таки, он смог меня зацепить,
— Ну и что же она сказала? — забираю его ладонь в свои. Ответ важен для меня.
— Сказала, что талантлив, что надо развиваться, из Кая выйдет прекрасный писатель, но для этого придётся уехать из глуши в столицу, учиться и расти там, и что она поможет…
— И Герда отпустила?
— Сначала уговаривала, потом плакала, но Кай был непреклонен. Снежная Королева уже заронила отраву в душу парня и воткнула в его сердце свой ледяной осколок, поэтому Кай преисполнился такой гордыни, что слёзы девушки его не тронули.
— Но он мог позвать её с собой! — не унимаюсь.
— Мог… но не позвал…
— Дурак! — не удерживаюсь, бросаю его руку, — а дальше? Что было дальше?
— В новом мире места Герде не было. А Снежная Королева сдержала своё королевское обещание, помогла, парень поступил учиться и продолжил писать.
Всё шло хорошо,
