В гостиницу мы приехали уже очень пьяными. Что происходило потом в номере, я плохо запомнил. Что-то грязное, мерзкое, так и не дошедшее до логического конца. В сторону этой развязной бабы вместо желания у меня рождалось только омерзение. Эвелина старалась как могла, в итоге вырубилась, так и не получив то, чего так хотела. А я свалил из номера.
Помню, что потом ещё залился алкоголем, чтобы заглушить поганые, разрывающие душу чувства.
Я не знал, как буду смотреть жене в глаза. Себя в тот момент я ненавидел. Домой идти не мог. Боялся, что этот дикий коктейль вины и ненависти к себе, смешанный с алкоголем, бросит меня в какой-нибудь неадекват. Судя по тому, что сказала сегодня Лиза, не зря боялся. Меньше всего мне хотелось обидеть её, но именно это в итоге я и сделал.
Очнулся утром дома. Как попал сюда, практически не помнил.
И вот тут началось самое страшное, я понял, что Лиза ушла, а значит, она всё знает. Через пару часов это подтвердилось, она прислала мне доказательства моей измены. Я смотрел это проклятое видео, и сам внутри подыхал. Со стороны это выглядело ещё более гадко, похабно, грязно.
Уже тогда я понял, что Лиза не простит. Я бы на ее месте не пощадил.
Но я ещё на что-то надеялся, особенно когда узнал шокирующую новость… Лиза беременна.
А дальше была наша общая, одна на двоих агония. Лиза попала в больницу, я видел, как ей плохо, как выворачивает её от обиды и боли при одном только взгляде на меня.
Всё это было мне очень понятно, потому что сам я варился в похожем котле. Я понимал, что мне теперь от этой грязи не отмыться. Не знал, что делать, был в отчаянии. Сидел днями под её палатой, боясь зайти к ней, и не в силах уйти. И только когда она крепко засыпала под действием препаратов, я как грёбаный маньяк пробирался в её палату и позволял себе украсть немного её тепла.
Я ведь знал, Лиза – это лучшее, что случилось со мной в жизни. Что-то сказочное, эфемерное, совершенно нереальное… Глядя на неё, внутри всегда рождались настолько невозможные, щемящие от нежности и страсти чувства, что страшно было прикоснуться к этой хрупкой, божественной девочке. Одним взглядом она могла поставить меня на колени или столкнуть в огонь, была моим неиссякаемым источником адреналина и одновременно умиротворения. Слишком противоречивая, страстная, но при этом бесконечно уязвимая натура. Она наполняла меня, дополняла, была моей силой и слабостью…
А я её сломал. Не хотел, но так получилось. Я миллион раз сказал мысленно «Прости», но знал, что этого не случится. Хотя бы потому что я сам не мог простить себя.
Я помнил мою девочку счастливой, озорной улыбчивой, в белом платье в день нашей свадьбы. А сейчас она бледной тенью лежала на больничной кровати под капельницей. Эта картина больной занозой застряла где-то в сердце и сидела там до сих пор.
Лизе не становилось лучше. После её истерики, когда она поняла, что ей принесли суп, сваренный моими руками, я понял, самое лучшее, что я могу, это оставить её на время в покое.
И что я сделал? Я запил. Как последний слабак, как потерянный для этой жизни человек.
И это была ещё одна огромная ошибка. Потому что пока я упивался страданиями и вискарём, мой скрытый враг перешёл в решающую фазу наступления. И под удар попала Лиза.
Понял я это слишком поздно. Мне ведь казалось, что проблемы с бизнесом в прошлом. Контракт с этой сучкой мы всё-таки подписали, первый крупный транш зашёл на счета, деньги помогли мне заткнуть рот самым жадным представителям власти, налоговая и ОБЭП от меня отстали. Вроде как всё начало налаживаться. Только это оказалось затишьем перед бурей.
Через несколько дней тот самый врач позвонил мне и сообщил страшную новость. У Лизы случился выкидыш. Мне сложно описать свои чувства по поводу этого факта, я не особенно жаждал детей. Мне казалось, что ещё слишком рано, что впереди вся жизнь. Но я знал, Лиза хотела ребёнка. И потеряла она его из-за меня. А значит, шансов на прощение у меня не осталось. А ещё оказалось, что в больнице Лизы нет, она сбежала ночью.
Конечно, я бросился её искать, мне было до трясучки страшно, что моя жена наделает глупостей.
И конечно, я не ожидал узнать, что Лиза нашла пристанище в доме моего на тот момент ещё друга – Артёма Волынского.
Это был первый неприятный укол, который заставил присмотреться к нему внимательнее. Но тогда было поздно присматриваться. Как оказалось, за моей спиной “друг” давно уже вёл игру, которая сейчас перешла в решающую стадию.
В тот день у меня открылись глаза, и волосы на затылке зашевелились от масштабов предательства друга. Но самое страшное, я понял – Лиза в его руках, и ей угрожает серьёзная опасность. В тот момент мне уже было плевать на бизнес, деньги. Главным стало найти Лизу и защитить её.
На это были брошены все силы, специально нанятые люди помогли мне это сделать. Они отследили Лизу через телефон подруги.
А потом я не понял ни хрена, к чему был этот маскарад, и как Лизины шмотки оказались на этой стерве – Маше. Я был зол, прессанул немного подругу, это попало на камеры и стало потом главной уликой против меня. Конечно, я её не убивал. Сделали это чуть позже, по умному сделали. Так, чтобы мне было не отмыться. Мой враг всё время был на шаг впереди меня, и пока я помчался за Лизой в аэропорт, он обставил всё так, что уже через два часа меня повязали за убийство той самой Маши.
Девчонку было жаль, хоть мне давно не нравилась их с Лизой дружба. Но моя жена считала Машу единственным близким человеком, поэтому я терпел. Не рассказывал Лизе, чем на самом деле занимается её любимая подружка. А та давно уже ушла в эскорт. Каталась периодически по всяким Дубаям, всё искала себе арабского шейха в мужья.
Кое-как я вытряс из этой заразы, что Лиза хочет сбежать, бросился за ней. Спешил, боялся не успеть, пока толкался по пробкам. И успел бы, но в аэропорту меня уже ждали.
Тогда я упустил Лизу, и сам попал за решётку. Сначала думал, ошибка, но позже выяснилось, что нет. Дело мне шили серьёзное – убийство той самой Маши, которую я видел последним.
Полгода назад я вышел на свободу. Почти год в тюрьме – отличная переоценка ценностей.
Да, сначала у меня не было шансов доказать свою невиновность и вернуть то, что обманом у меня отняли. Артём Волынский полностью меня переиграл. Как оказалось, он всегда завидовал мне, его жутко парило, что он оставался на вторых ролях, и вот друг решил доказать, что из нас двоих он – самый умный. А ещё хитрый, жадный, гнилой.
Сейчас справедливость восстановлена. Артём осуждён за убийство, которое пытался повесить на меня. Всё своё я с лихвой вернул.
Да, это стоило огромных усилий. Было время, когда казалось, что победа осталась за ним и уже ничто не сможет этого изменить.
Но судьба иногда устраивает свои шутки, которые потом резко меняют нашу жизнь.
Такой шуткой я считаю то, что в СИЗО мы попали в одну камеру с неким Никитой, который оказался внебрачным сыном Григория Барского – мужа Эвелины.
И, какое совпадение, шили пацану тоже липовое дело о преступлении, которого он не совершал. А ещё я узнал от Никиты, что всё имущество отец оставил ему по завещанию. Только оно чудесным образом испарилось. Но главная бомба заключалась в другом. Оказывается, Никита знал, где взять доказательства того, что отцу помогли уйти из жизни. Как я и предполагал, это дело рук Эвелины, именно она упекла пасынка в тюрьму, списала его со счетов, а зря.
Это и оказалось моей козырной картой, которую я смог разыграть, задействовав силы и связи, которые ещё оставались. У меня на тот момент шансов не было, слишком плотно меня прижали, а вот Никиту вытащить мы смогли. Его никто не считал сильной фигурой, поставили на нём крест. А зря. Никита оказался парнем зубастым, со стержнем, который ему достался от отца. Он сумел выйти победителем. А потом уже, когда занял место отца, когда мачеха оказалась за решёткой, он помог мне.
И вроде бы враги повержены, только дыра в сердце от этого меньше не стала.
