Немного напрягся сначала, не знал, как мать отнесётся, что у нас Маринка. Одно дело хвалить женщину за доброту в школе, и совсем другое увидеть ее в моем халате в моей спальне в нашем доме. Но кажется, они нашли общий язык. Проболтали в комнате почти час, вышли довольные, смеялись. Маринке полезно посмеяться, а то периодически о проблемах вспоминает и аж бледнеет.
Выдумала она себе это «приду красивой, все им докажу». Нечего метать бисер… Но ей же не объяснишь. Да и как объяснить, если за годы я привык только решать. Есть проблема – беру и решаю. А тут «сама подумаю, сама сделаю», и по столу не стукнешь – глупо. И убеждать Маринку - кто я ей?
Куда было бы проще – привез ее к ресторану, зашли, все сказали и вышли. Но не согласится же. Упертая.
Она и так мне уже сказала, что переживает, как это на моем бизнесе отразится. Я попросил, что бы об этом хоть не думала.
Да, контракт с Рогальским у нас висит. Но не совсем же он дурак бизнес подставлять и госзаказ сливать? Хотя, пока все, что я о нем знаю, говорит, о том, что он дурак. Надо перестраховаться. Хотя где я сейчас поставщика найду? В конце мая выход на финальную часть и все. После праздников обсудим с Ромычем. Вроде был еще план Б. Так! Мать уже посматривает на меня, видимо выпал из общения за столом.
Возвращаюсь из своих мыслей и снова смотрю на сына. Васька сегодня просто безмерно счастлив, что обыгрывает нас в какую-то настолку.
- Я спать. – наконец поднимается мама, – Вася и ты тоже. Пора.
- Ну баааа! – тянет сын.
- Никаких, ба! Почти полночь. Это сейчас праздники, а потом снова будет учеба и снова рано вставать, тебя потом не добудишься.
- А мне Марина Игоревна будет разрешать опаздывать, да? Или мы все вместе будем отсюда кататься и опаздывать, тогда меня точно никто не накажет!
Я перевожу взгляд на засмущавшуюся Марину.
- Пап, ну я же здорово придумал! А вечером будем опять вот так играть! Давай, пап! Марина Игоревна!
- Василий, спать! – командует моя мать, и сын безропотно подчиняется.
- Доброй ночи. – бубнит он.
- Доброй. – отвечаем мы и провожаем их взглядом.
- Мариночка, помни, что завтра надо быть без синяков под глазами. – улыбается мать в дверях и они уходят наверх.
- Я тоже пойду наверх, наверное, - прощается Марина. – Доброй ночи, Алексей.
Кажется, Марине неловко оставаться со мной наедине после сцены в душе. Да и мне, тоже немного неловко. Надо же так потерять контроль, а вроде уже не сопливый пацан, чтобы так снесло голову при виде полуобнажённой женщины.
Даю ей возможность уйти первой и поднимаюсь к себе. Из-под ее двери льется свет. Может постучать и что-то сказать… Спросить, как она устроилась в новой комнате или … Нет! Я все же не уверен, что сдержусь, находясь так рядом к ней.
Подаю на свою кровать. Поднимаю глаза в потолок. Ну вот сегодня она спит еще ближе чем вчера. Нас разделяет с ней стена моего дома и… ее муж. А что если, вот сейчас зайти к ней и сказать… Все сказать, как Ромке сегодня рассказал: как увидел, как влюбился, как… Хотя, нет, наверное, еще слишком рано. Марина сейчас в отчаянии, насколько будет правильным воспользоваться ситуацией и сказать, что она не безразлична мне? Вдруг она ответит мне, не потому что что-то чувствует, а потому что, ей страшно быть одной. А что потом? Горькое разочарование? Нет, спасибо. Не хочу.
Да и у нее сейчас голова другим забита. Пока могу только поддержать ее с этим походом в ресторан. И помочь чем могу. Заказ на завтра я уже сделал, курьер обещал вовремя все доставить.
Иду ополоснуть лицо водой и застываю посреди ванной комнаты. Вот тут она стояла, обнаженной, под струями душа…
Так хватит! Хочу на воздух. Надо проветриться. Выхожу на балкон со своей стороны и повернув голову, вижу, что с другого конца находится силуэт.
Уйти? Остаться? Ну реально, веду себя, как школьник! Я хозяин этого дома и вообще…
Марина стоит ко мне спиной, обхватив себя руками и смотрит вдаль. Я беру плед из своей комнаты и иду к ней. Она вздрагивает, когда на ее плечи ложиться теплая ткань.
- Не спится? – тихо спрашиваю, и мои ладони замирают на ее плечах. – Сегодня был сложный день… тебе надо отдохнуть.
- Да, - шепчет она в ответ. - Сегодня был ужасный и одновременно прекрасный день. Спасибо тебе за него.
Она так близко ко мне. Критически близко. Запах ее волос начинает сводит меня с ума. Больше всего на свете, хочу убрать ее непослушный локон, склониться к изящной шее, поцеловать ее маленькое ушко, а потом развернуть к себе и покрыть поцелуями ее лицо.
Я не успеваю убрать руки, как она разворачивается ко мне лицом и оказывается зажата между мной и перилами балкона. Ее лицо так близко к моему, я вижу ее глаза, чуть вздернутый носик, ее губы. Что мне следует сделать? То, что хочу сделать я? А хочет ли она того же?
В моей голове яркими вспышками мелькают картинки моих потаённых желаний: взять ее за руку, коснуться ее губ, увести за собой, рухнуть с ней на мою кровать… Или остаться здесь, под звездами, укрытыми теплым пледом, и целовать ее до рассвета.
Пора прощаться, пока я не сделал того, о чем утром могу пожалеть. Я набираю в грудь воздух, чтобы попрощаться, но она опережает меня.
- Не уходи! – шепчет Марина.
Глава 23. Алексей
Когда утром спускаюсь вниз, весь дом обволакивает запах свежих пирожков. Встречаю Людмилу со стопкой белья.
- Вы просто волшебница, когда все успеваете!
- А это не я! – смеется Людмила. - Это Марина с утра затеяла. Первая порция уже в столовой. Проходите, все уже там.
Ого! Как рано Марина встала! Я еле проснулся утром: мы вчера проболтали с ней на балконе пол ночи. Я вынес кресла из комнаты, мы завернулись в одеяла и разговаривали почти до рассвета. Обо всем и не о чем. Зато теперь я знаю, что она ненавидит круассаны, но обожает булочки с корицей.
Мысленно благодарю себя еще раз, что не наделал вчера никаких глупостей. Все у нас будет. В свое время.
Заглядываю в дверной проем. Мои уже завтракают. Ловлю себя на мысли, что уже отношу Марину к «своим».
- Доброе утро, сын! Чай, кофе? У нас сегодня пирожки на завтрак. - улыбается мама.
- С капустой и рисом уже готовы, с повидлом на подходе, - поднимает на меня глаза Марина.
- Ты просто волшебница, - улыбаюсь я, беря теплый пирожок с блюда.
- Папа, идем в сад, ты обещал со мной мяч покидать.
- Прожуй сначала. И дай мне сделать глоток кофе!
- Ну паааап, я так долго ждал, когда ты проснешься, – канючит сын.
Мама укоризненно смотрит на Васька. Я быстро глотаю кусочек пирожка и отхлебываю кофе:
- Пошли!
Вася с криком бежит впереди меня. Я люблю проводить с ним время и очень дорожу этими часами. Иногда мы устраиваем тренировки, гоняем мяч по лужайке или плаваем на остров за речкой, где я построил ему шалаш для игр.
Сейчас мы с ним пинаем футбольный мяч, по очереди стоя на импровизированных воротах. Обычно Васек носится и кричит, но сегодня он не привычно задумчив.
- Пап, - в какой-то момент сын подхватывает на руки мяч и идет ко мне.
- Что такое, Вась. Ты что-то хочет спросить?
Он пинает мяч об землю видимо не решаясь начать. Я не тороплю его.
- А Марина Игоревна останется с нами?
Я опускаюсь на свежую траву, и сын садиться рядом. Не люблю возвышаться над ним во время серьезных разговоров, а сейчас один из них.
- Я не знаю, Вась, - честно отвечаю ему. - У Марины Игоревны сейчас неприятности и я предложил ей пожить у нас. Будет лучше, если в школе про это не узнают.
- Понятно. Не маленький. — обижается сын, — итак говорят, что я ее любимчик, а если узнают, что она живет с нами… — он проводит рукой по шее.
- А ты что любимчик?
- Нет, - вздыхает сын, — у нее нет любимчиков. Она строгая, но хорошая. Пап, ты знаешь... она мне очень-очень нравится... А тебе?
