студии, чтобы что-то там переснять.
— Я знаю. Они мне тоже звонили.
— Чем займёмся на выходных, кроме того, что будем наверстывать упущенное время? — с озорным блеском к глазах дёргает бровями Алекс.
— Есть идея, — решаю воплотить давнюю мечту. — Только не забудь прихватить с собой костюм.
— Зачем?
— Потому что в джинсах туда не пускают.
***
Через три часа мы летим в моём самолёте в Париж.
Заселяемся в отель с самым лучшим видом на Эйфелеву башню.
— Почему Париж? — берёт меня за руку Алекс, когда мы вечером медленно идём по улице в сторону бутика.
Костюм он всё же забыл дома.
— Давняя мечта приехать сюда с любимым мужчиной.
— Ты раньше этого не делала? Со мной-то точно.
— В период влюбленности как-то не получалось. Я много раз здесь была, начиная с десяти лет, но… это другое. Париж ведь город любви и романтики…
— Я в первый раз приехал в Париж лет в восемнадцать. Моя первая самостоятельная поездка в Европу. Мы устроили маленькое турне с двумя моими друзьями. Париж — Рим — Амстердам — Берлин — Мадрид — Ибица. Было круто.
— Подозреваю, что самым крутым был Амстердам, — нахмуриваюсь с осуждением.
— Я его почти не помню, — смеётся. — Был молодым и дурным, что ты от меня хочешь?! — разводит руками.
— А что изменилось за эти годы?! — подкалываю его.
Он мягко толкается своим боком о мой.
В бутике выбираем для Алекса костюм. Благо у него хорошая фигура, даже подгонять ничего не надо, сел как влитой.
— Шикарно! — оцениваю его.
— Вышла бы за такого замуж? — бросает взгляд исподлобья, застёгивая пуговицы.
— Не знаю. Теперь на роль мужа я буду тщательно фильтровать кандидатуры, — острю.
Алекс меняет добрый взгляд на недовольный.
— Считай, отбор закончен.
— Это предложение?
— Это предупреждение!
Его слова вызывают у меня смех.
Я расправляю лацканы его пиджака, разглаживаю и без того ровную ткань и целую в губы.
— За тобой хоть на край света, любимый, — шепотом так, чтоб услышал только он.
И без того вокруг собрались все сотрудники магазина.
И пусть они наверняка не понимают по-русски, всё же эти слова должен слышать только Алекс. Они предназначены ему.
Я прекрасно понимаю, что скрыть наши отношения не получится, слишком часто мы вместе мелькаем на людях и в прессе уже появились статьи с фотографиями и предположениями воссоединения, но очень хочется оградить его от всей этой желтухи. Если раньше его фанатки накидывались на меня, то теперь рвать будут его.
Но и жить за семью замками я не хочу. Всё время находиться в страхе, что нас где-то увидят или снимут вместе. Поклонников нашей пары тоже в своё время было немало, как и адекватных людей, которым откровенно пофиг на чужую личную жизнь.
***
Романтический ужин на Эйфелевой башне с прекрасным видом на ночной город. Внизу мелькают фары проезжающих мимо машин, а сверху спокойствие и умиротворение.
— Так вот какой у тебя был сюрприз, — растягивает улыбку Алекс, когда мы садимся за столик, и нам приносят заказ.
— Да. Наконец-то я нашла причину поужинать здесь.
— Похоже, я тебя уже не переплюну.
— Брось! В мире очень много интересных мест, — кладу свою руку на его ладонь.
Он сплетает наши пальцы в замок. И я таю от такой близости.
— Какие, например? Что бы тебе хотелось посетить? — отвлекает.
— Например… — задумываюсь. — Качели конца света в Эквадоре.
— Нет! — отрезает Гроу. — Я слышал про них, как и о дороге смерти.
— О, её я бы тоже посетила.
— Любишь щекотать себе нервы? Это опасно!
— Жить вообще опасно. Ты не знаешь, что тебя ждёт через минуту. Может, ты сейчас подавишься и всё.
Алекс отодвигает тарелку.
— Я шучу! — провожу ноготками по ладони.
Его зрачки расширяются, а в глазах загораются знакомые искры.
Э, нет, парень! Ты съешь этого чертового лобстера и только тогда мы отправимся в отель.
Насаживаю кусочек на вилку и заставляю его открыть рот. Алекс, улыбаясь, неспешно прожевывает еду.
Дальше мы разговариваем о том, что в нашей жизни произошло за последние пять лет, которые мы не виделись.
Я следила за его работой, и порой мне совершенно не нравилось то, что он делал, но все проходят подобные периоды.
У меня сейчас в музыке застой, почти год я не выпускаю ничего нового. После высших наград приходит расслабление и желание ничего не делать, ты же уже и так получил желаемое.
А Алексу есть ещё куда стремиться. И если я смогу ему помочь, то приложу для этого все усилия. Пусть он и против.
Вернувшись из ресторана, ночь проводим так, что засыпаем только под утро. Я с трудом дышу, а ноги плохо слушаются даже днём. При одной мысли, что происходило в постели, тело начинает трепетать и гореть огнем.
Как я жила столько лет без этого? Без любви… Без Алекса.
Жизнь ли это была?
Существование…
Сейчас, не смотря на любовный туман в голове, мысли, как никогда, чистые и лёгкие. Я вижу всё совсем с другой стороны, и она не так плоха, как мне казалось.
Я не хочу больше существовать… Я жить хочу.
Утро понедельника и мы на киностудии.
Я мог остаться дома, теперь я доверяю Сэл и знаю, что не наделает глупостей, но воспользоваться её предложением, попасть на съёмочную площадку исторического фильма не мог.
Всегда была интересна внутренняя кухня таких съёмок, как это у киношников, а не клипмейкеров происходит. Разные же совершенно направления, пусть и пересекаются в основе.
Съёмки проходят в огромном павильоне, большая часть которого была занята огромным хромокеем, не меньше ста метров, а то и больше.
Им нужно переснять сцену с падением со скалы.
Сэл пару часов проводит в гримёрке, где из неё создают богиню или ведьму. Но красивую, зараза, ведьму. Недаром главный герой в неё влюбляется.
История о викингах и кельтских богах. Я так и не разобрался в чем сюжет, хоть Сельванна и пыталась мне объяснить. Подожду до выхода фильма.
Я просто сижу и наблюдаю за ней в зеркало, пока любимой наводят красоту.
Я бы в такую тоже влюбился в то время. В любое бы влюбился…
Потом её подвешивают на страховочных тросах над "пропастью", где она изображает страх и нежелание упасть. Дурачится и раскачивается на этих страховках.
Режиссер просит сделать ещё один запасной дубль, когда у меня звонит телефон. Я отвлекаюсь всего на пару минут.
Вдруг сзади раздается мощный шлепок об маты, а следом скрежет и удар металла о пол.
Я поворачиваюсь и
