разрыва. Возможно, однажды я сама узнаю об этом от него.
Так же она рассказала, что Давид вспыльчивый и грубый. На самом деле, она говорила много всего и это должны были быть веские причины, чтобы начать держаться подальше от Давида учитывая, какие эмоции я испытываю, находясь рядом с ним. Но все происходит наоборот. Я только еще больше тянусь к нему и испытываю интерес.
Нас прерывает мама, которая возвращается из кухни и забирает у меня пустые тарелки. Они с Аней уходят, а я поворачиваюсь и смотрю на то, как взаимодействуют между собой братья и улыбаюсь.
Богдан спорит с Никитой, а Артем отмахивается от них, потому что не хочет принимать сторону одного из них. Давид дразнит Никиту, очевидно, зная, как завести его и я вижу, что у него получается. Папа закатывает глаза, когда Богдан дает пять Давиду, а Никита выдает такие отборные маты, за что получает крепкий удар в плечо от самого старшего из братьев.
Я вздрагиваю, когда мама касается меня и подталкивает вперед. Мы присоединяемся к мужчинам, и они замолкают, но от этого напряжение между Богданом и Никитой никуда не пропадает.
Я сажусь рядом с папой, а Аня проходит вперед и плюхается на колени к Артему. Он обнимает её за талию и притягивает еще ближе к себе, опускаю голову к её плечу. Целую несколько раз. Папа рядом со мной напрягается и громко выдыхает, раздраженный такими проявлениями их любви. Я ловлю взгляд Давида и улыбаюсь.
Поднимаюсь, чтобы отправится на кухню и выпить воды, а на самом деле жду, чтобы он последовал за мной. Это сумасшествие, но все так и происходит. Давид появляется на кухне спустя какое-то время после меня и крепко прижимает меня к стене. Я протягиваю руки и обнимаю его за шею.
Мы ведем себя глупо, когда обнимаемся на кухне. Я слышу, как смеется наша семья и любой из них может зайти и застать нас в таком положение. Но мне как будто все равно.
Давид удивительный и чем больше я узнаю его, тем сильнее в этом убеждаюсь. Он совсем не такой, каким видят его люди, он гораздо глубже и гораздо лучше, чем о нем отзывается Артем или Аня.
Все это время мы с Давидом тесно общались, гуляли, даже ходили на свидание, если это можно назвать свиданием. Давид постоянно накидывал на меня свою кожаную куртку, которую я так не хотела ему возвращать, рассказывал о себе, расспрашивал обо мне, а еще мы много и долго целовались.
— Как дела красавица? — спрашивает Давид и опускает голову к моей шее. Я чувствую, как он несколько раз целует меня, а потом поднимает голову. Я не отвечаю ему, потому что не могу говорить, да и не хочу терять на это время. Давид дарит мне дразнящую улыбку, а потом медленно наклоняется и прижимается своими губами к моим. Мы целуемся.
Давид крепко прижимает меня к себе за талию, а я одной рукой обнимаю его за шею, а другую запускаю ему под футболку, чтобы почувствовать голую кожу. Я чувствую себя лучше, чем хорошо, сердце колотится как сумасшедшее, а кровь словно закипает и стучит в ушах. У меня щекочет под ложечкой, и сильно покалывают кончики пальцев на руках.
Не знаю, сколько мы так целуемся, но спустя какое-то время Давид отпускает меня, и упирается руками в стену по обе стороны от моего лица и отстраняется. Он тяжело дышит. — Мне нужен перерыв, детка. — говорит он и улыбается с закрытым ртом. Он выглядит растрепанным и покрасневшим. Мои руки все еще у него под футболкой и я чувствую, как играют его мышцы, когда он двигается. — Я пойду на улицу, прежде чем вернуться к ним. — он наклоняется и дарит мне быстрый поцелуй в губы, а потом отходит от меня и развернувшись выходит на задний двор. Я понимаю, почему ему нужно немного времени, я почувствовала, как его тело реагирует на меня.
Я наклоняю голову, чтобы понаблюдать за Давидом, точнее за его красивой спиной через стеклянную дверь. Он обхватывает голову руками и делает несколько глубоких вдохов, а потом опускает руки вдоль тела. Стоит какое-то время неподвижно.
Я улыбаюсь и поправляю свою одежду и волосы. Вижу, как Давид делает то же самое. Двигается и заправляет в штаны свою светлую футболку, поправляет волосы и достает из заднего кармана пачку сигарет.
Когда я возвращаюсь, то вижу как все увлечены беседой. Настолько, что даже не заметили моего появления. Богдан и Никита снова спорят, но на этот раз в этом споре участвует Артем и мой папа.
Мама дарит мне улыбку, когда оборачивается ко мне, а я откидываюсь на спинку дивана и поджимаю под себя ноги. Перевожу взгляд на Артема и Аню, которая по-прежнему сидит у него на коленях. Она смеется и даже пытается закрывать рот своему парню ладонью. Понятия не имею, о чем они так весело спорят, даже не пытаюсь, понять просто делаю вдох и наслаждаюсь. Этот вечер выглядит как какой-то идеальный, по-настоящему семейный, теплый и мне бы хотелось, чтобы таких было как можно больше.
Когда мы покидаем дом Ани на часах уже за полночь. Я вижу, как папа щурится, когда мы прощаемся, и вместе с нами на выход собираются Богдан, Никита и Давид.
Папа несколько раз бросает взгляд на маму, а потом буравит взглядом сцепленные руки Артема и Ани.
Артем и Аня, кажется, в каком-то своем мире, он улыбается и говорит ей что-то одними губами, а она толкает его локтем в бок и краснеет. Наблюдать за ними одно удовольствие, на самом деле, но не для папы. Артем никуда не собирается уходить и даже выглядит расслаблено, почесывая затылок свободной рукой. Наблюдает за тем, как мама, наклонившись, что-то шепчет Ане, а папа делает вид, что увлечен сообщением в телефоне, хотя все видят, как он кидает взгляды на нашу главную парочку.
Я улыбаюсь, когда наши с Артемом взгляды сталкиваются, он по-прежнему сжимает руку Ани и дарит мне полуулыбку. Он либо не замечает, каким напряженным становится мой папа, либо умело делает вид.
Я склоняюсь к тому, что Артем лишь умело, делает вид, потому что последние пару часов, они с папой словно сражались за внимание Ани. Между ними даже произошел спор, который заставил Аню выбирать, чью сторону в этом споре она должна поддержать. Папа вел себя словно капризный, ревнивый ребенок, требующий к
