Прости.
Когда мы на пару прекратили реветь и обниматься, Рэйми повернулась к Шону, затем вернула взгляд на меня.
— Что вы делаете тут вместе? Чего я не знаю?
Она поочередно тыкала в нас пальцем.
— У вас есть кофе? Я все тебе в красках расскажу.
Мне нужно было поделиться. Жизненно необходимо. И понять могла только она. Рэйми воодушевлённо кивнула, потянув меня в сторону своего кабинета.
Однако, мы не успели до него дойти. Соседняя дверь распахнулась, и из неё выбежал мальчик лет пяти, а за ним девочка примерно того же возраста. Я успела подумать о том, какие у них красивые дети. Я даже повернулась к Рэйми, чтобы озвучить свои мысли.
— Папа, папа!
Будто в замедленной съёмке, я наблюдала, как мальчик подбежал и запрыгнул на руки к Шону, а он закружил его в воздухе.
— Привет, Джастин, тётя Рэйми не сказала, что вы приедете.
— Сюрприз!
Радостно хохоча, ответил мальчишка, который был так похож на Шона. В голове не укладывалось.
— Хороший сюрприз, малыш.
С этими словами Шон многозначительно посмотрел на Рэйми и потрепал Джастина по голове.
— Твой папа не любит нам рассказывать о своих планах, а мы не можем их угадывать. Уверена, что сюрприз ему понравился.
Заговорила Рэйми, отвечая на укоризненный взгляд Миллера.
— Точно понравился! Мы с Лили ещё рисуем вам рисунки.
А вот его сын ни капли не сомневается, что папа счастлив.
— Джастин!
Стоящая рядом девочка злобно надула губки. Боже, как она похожа на маму…
— Ой, папочка, это тоже был сюрприз.
Папочка… приплыли. Дети убежали обратно в комнату, а мы вчетвером остались в неловком молчании. Как всегда, разрешение ситуации на себя взяла моя боевая подруга. Рэйми крепко взяла меня за руку и увлекла за собой.
— Кофе нас ждёт, Макс.
— А мы пойдём разберёмся с делами.
Вторил жене Чарли. Мы разошлись по разным кабинетам, видимо, во избежание всплеска урагана, который зарождался внутри меня. Я была в смешанных чувствах, благо у нас с Рэйми накопилась куча разговоров, кроме как о том, что у Шона есть сын.
— Это что-то нереальное… как в кино. Макс, он так убивался. Я думала, он вернулся к тому, с чего начал после развода родителей. Но он собрался.
— Это удивительно. И я рада, что спустя 10 лет мы узнали правду. Но очевидно, за это время произошло многое. Между нами нынешними и прошлыми пропасть.
— Всё образуется. Ты обязана прийти к нам на ужин в эти выходные, мы познакомим тебя с детьми.
— Я с удовольствием. Хочешь принесу с собой печенье по маминому рецепту?
— Мммм, без него я тебя не впущу!
Мы не обсуждали сцену в приёмной. Я понимала, что рассказывать об этом мне должна не она.
— Рэйми, мне пора, но я обязательно приду.
Я собиралась сдержать своё слово, потому что хочу наверстать хотя бы оставленную на произвол этих 10-ти лет нашу дружбу.
— Не поговоришь с ним?
Она посмотрела на меня с надеждой. Рэйми всегда была на его стороне. Если бы не она, мы бы вряд ли тогда сошлись.
— Пока нет, мне нужно переварить.
— Не будь категорична. Это единственное, о чём я тебя прошу.
Я кивнула, мы обнялись, и я проскользнула в приемную, там никого не было. Я тихо пробралась к лифту и спустилась на первый этаж. Надо ли объяснять, что я была рада не встретить Шона. Снова сбегала — излюбленная тактика. Я вышла на свежий вечерний воздух.
— О чем ты думала? Прошло 10 лет. Конечно, он женат. — Я ускорила шаг, пытаясь убежать от своих мыслей.
— Максин!
Моё имя знакомым голосом донеслось до меня вместе с попутным ветром, который подталкивал меня прочь отсюда.
Кажется я просто слышу его голос в своей голове. Руки машинально ощупали голову. На месте.
Но когда меня резко остановили и развернули на 180 градусов, я поняла, что мне не послышалось.
— Максин, если ты ещё раз убежишь от меня, я куплю тебе поводок!
Запыхавшийся голос Шона и его горячее дыхание ожидаемо вызывали мурашки. Он стоял так близко, держа меня за плечи и нависая над моим лицом. Что-то в его голосе, выражении лица заставило меня замереть и перестать сопротивляться. Возможно мне просто были нужны ответы.
— Ты едешь со мной.
Я не могла сейчас возражать этому грозному рыку, доносящемуся из груди Шона. Я не задавала вопросов, пока Шон тащил меня за руку к своей машине, сам пристегнул ремень и увёз прочь от издательства.
Мы мчались по шоссе в машине Шона после того, как я узнала, что у него есть сын. Выражение его лица слишком сосредоточенное даже для поездки по пустой вечерней дороге. Уже 20 минут мы не проронили ни слова, но напряжение между нами можно потрогать.
Я уже не понимала, что происходит. Мне были нужны ответы. Хоть толика какой-то определенности. Он женат? Кто эта милая девушка, которая подарила ему сына? Любит ли она его так же как любила я? Что он чувствовал к ней? Вереница мыслей проносилась в голове. Что я вообще делаю в его машине после всего произошедшего? Чего я жду от этого?
Ответов на эти вопросы не было.
— Куда мы едем?
Произнесла единственный вопрос, на который у меня нашлись силы.
— Ко мне.
Коротко ответил Шон, продолжая пристально всматриваться в даль дороги.
— Хорошо. Домой. Интересно.
Когда в полной тишине мы припарковались у какой-то высотки, я осталась на месте. Сам пристегнул, пусть сам и отстёгивает.
Какое-то бунтарское настроение вернулось ко мне. Полностью избавиться от такого никогда не получится, как не старайся. Я злилась, поэтому выводила его из себя. Шон вопросительно смотрел на меня с минуту. Я не двигалась.
Хочешь молчать, я тоже буду. Это тебе нужен был разговор.
Понимая, что я не отступлюсь, он потянулся к ремню и одним чётким движением освободил от него моё тело. Я лишь услышала тихое:
— Совсем не изменилась.
Шон вышел из машины, оказываясь у моей двери. Он открыл её и протянул мне руку. Я не шевелилась. Сама чувствовала, что веду себя глупо, сама согласилась поговорить. Но остановиться не получалось.
Шон шумно выдохнул.
— Так значит. Хорошо.
Он наклонился, подхватывая меня за спину и под колени, вытягивая из машины. Дверь была безжалостно захлопнута его ногой. Я вынуждено схватила его за плечи.
— Ты тоже совсем не изменился. Такой же упёртый. Ладно, хорошо, я пойду. Отпусти меня.
Шон прислушался, но не отпустил руку. Тащил за собой
