это стоит продолжать… Я боюсь…
— Чего? Или ты боишься меня?
— Я боюсь влюбиться в тебя…
— Да, любовь — это страшное чувство, — глядя ей в глаза, сообщил он ей, продолжая разговор шепотом, хотя в доме кроме них никого не было, — я вот влюбился и теперь мне плохо… без тебя.
— Это признание в любви?
— Да, котёнок, я тебя люблю. И наверное, я тебя разочарую, но случилось это не вчера, это вообще любовь с первого взгляда. Хотя до встречи с тобой, я был уверен, что нельзя полюбить человека один раз его увидев и что для того, чтобы полюбить, сначала нужно узнать его, найти какие-то точки соприкосновения, что-то общее. Ну посуди сама, вот увидел я допустим девушку, ну например, в ночном клубе и влюбился, а она оказалась наркоманка, зарабатывающая на дозу своим телом. Разве можно такое существо полюбить? Я бы точно не смог.
Игорь присел на стул и, не выпуская из объятий, посадил ее к себе на колени.
— А меня увидел и полюбил? А вдруг я бы оказалась проституткой с объездной?
— Ты? Ты — ангел, и чем больше я тебя узнаю, тем сильнее в этом убеждаюсь и всё больше влюбляюсь.
— Скажешь тоже — ангел, какой из меня ангел? Это ты меня просто плохо знаешь. И думаешь на объездной ангелов нет? Мне кажется, не все туда по призванию попали, кто-то по глупости, а кого-то жизнь заставила.
— Что значит заставила? Деньги нужны, а делать ничего не умеют? Так всегда можно найти работу уборщицы или посудомойки, да много куда берут без высшего образования. Но ты права, кто я такой чтобы их судить, пусть их бог рассудит, может и правда там какие-то непреодолимые обстоятельства. Вот, я же говорил, что ты ангел, рядом с тобой я становлюсь лучше. А на счёт любви с первого взгляда, я думаю, что сначала на эмоциональном уровне возникает симпатия, а затем по мере того, как узнаешь человека она либо проходит, либо усиливается, переходя в любовь.
Игорь повернул ее лицо к себе и поцеловал. Поцелуй сначала был нежный, но вскоре перешёл в страстный, Соня ухватилась за его шею, а руки мужчины блуждали у неё под футболкой.
— Сонечка, что же ты со мной делаешь? Я же завтрак готовил, старался, а он почти совсем остыл.
— Так я же ничего не делала…
— Вот-вот, страшно представить, что со мной будет, если ты начнёшь что-то делать. Как ты себя чувствуешь после вчерашнего? Болит?
— Небольшая тянущая боль, практически незаметная, ничего страшного. Мы завтракать будем?
— Конечно будем, хотя я бы с удовольствием занялся кое-чем поинтереснее. Но, пожалуй, отложим до вечера. Сейчас поедим и пойдём с тобой на ледянках с горки кататься, тут на склоне к реке местные ребята такую горку накатали, я с утра прошёлся до реки. А в гараже у хозяйки видел три ледянки, так что нам хватит. А ребята как будут на праздник ехать, нужно попросить, чтобы парочку надувных шайб привезли. Честно говоря, я даже не помню, когда последний раз с горки катался, наверное, это было где-то в девятом классе.
Девушка встала с его колен, поставила на стол чёрный хлеб с сыром. Они приступили к завтраку. В какой-то момент София о чем-то сильно задумалась, так и застыла с наколотым на вилку кусочком омлета.
— Ну что еще придумала? — положив столовые приборы на стол, спросил он.
— Игорь, а мне показалось или мы вчера не предохранялись?
— Я здоров, если ты об этом…
— Это просто отлично, что ты здоров, но от этого ещё бывают дети, не так ли?
— Я буду очень счастлив, если ты родишь мне парочку ребятишек.
— А ты у меня спросить не хочешь? Игорь, блин у меня цензурные слова закончились. Какие дети? Я ещё универ не закончила, мне карьера нужна, я зачем десять лет из учебников не вылазила, чтобы следующие десять лет из декрета не вылазить? Если тебе срочно нужны дети, то это не ко мне, мы просто забудем то, что вчера произошло и все.
— Ты против детей вообще? Или только сейчас? — тихо спросил мужчина.
— Я не против детей вообще, но ближайшие лет пять они в мои планы точно не входят.
— Хорошо, я подожду, но предохраняться не буду — займись этим вопросом сама.
Игорь встал из-за стола и молча вышел из кухни, через минуту она услышала, как хлопнула входная дверь. София не спеша убрала со стола и помыла посуду, давая мужчине время остыть.
Она нашла его за домом, возле бани, он рубил дрова.
— О, париться будем?
— Будем, вечером, — Игорь был скуп на слова и не поворачиваясь к ней продолжал рубить дрова.
— Ты говорил, на горку кататься пойдем…
— Ну, раз говорил, то пошли, — он одним движением руки загнал топор в чурбан, — хотя у меня и с тобой ещё те американские горки, то к небесам вознесёшь, то об землю шмякнешь.
— А мы можем перед горкой в аптеку съездить, я смотрела по карте, пешком далековато.
— Съездим, — он обнял ее за плечи и повел в дом.
Когда они сели в машину, София решила разрядить обстановку и поболтать на отвлеченную тему.
— Игорь, фритата была очень вкусная, ты научился ее готовить в Италии?
— В Италии мы с Серегой разок отдыхали, но там нам не до готовки было, мы занимались дайвингом, виндсерфингом на озере Гранда и даже летали на параплане над южными Альпами. А готовить я учился в Москве, правда у итальянца Рикардо, я хотел учиться у мужчины, а не у какой-нибудь тётки.
— Ты хотел стать шеф-поваром или пиццайоло?
— Нет, я учился готовить для себя, — Игорь задумался и замолчал.
Девушка поняла, что у него были для этого причины, о которых он пока не готов ей рассказать.
Четырнадцать лет назад…
Игорь покинул школьное крыльцо и направился в сторону дома, впервые за несколько лет один. Серёгу, его лучшего друга, с которым они с детского сада не разлей вода, после второго урока забрала его мама, у них что-то случилось. Парень очень переживал за друга, понимая, что произошло какая-то крупная неприятность, раз тётя Лариса пошла на такой беспрецедентный поступок. Игорь шел домой быстро, почти бежал, чтобы быстрее узнать, что случилось. Дверь в квартиру, где жил Сергей, была приоткрыта, Игорь влетел в соседскую квартиру на всех парах. Лариса Ивановна с обоими сыновьями сидела на диване, глаза и нос у всех троих были красными от слез.
— Что…
