— Жаль, что не можешь.
— Дайте мне телефон! — закричала Трейси.
— Обещай, что будешь звонить нам, — сказала ей мать. — И пообещай, что позвонишь дедушке.
Прежде чем Люси успела что-то пообещать, Трейси схватила телефон.
— Почему ты не позвала меня? Это все Мег виновата. Я ненавижу ее. Ты не должна была ее слушать. Она завидовала, потому что ты готовилась выйти замуж, а она — нет.
— Трейс, я знаю, что разочаровала тебя, но в этом виновата не Мег.
Ее маленькая сестренка Кнопка выросла и превратилась в вулкан страсти восемнадцати лет.
— Как можно любить кого-то и разлюбить через секунду?
— Это случилось не совсем так.
— Ты эгоистка. И глупая.
— Прости, что расстроила тебя. — Собрав остатки мужества, она поняла, что надолго ее не хватит, и решила с этим заканчивать. — Дашь трубку остальным?
За следующие десять минут Люси узнала, что Андре до сих пор общался по телефону с Тедом, что Холли пробуется на роль в одной пьесе, а Шарлотт освоила «Пьяного моряка» на гитаре. Каждый разговор ранил ее больнее предыдущего. Лишь отключив трубку, она осознала, что все трое задали вопрос, который не решались озвучить ее родители: «Люси, где ты?»
Панда вышел за ней на веранду и забрал телефон, прежде чем она успела проверить журнал вызовов. Так он связывался с журналистами из «желтой прессы» или нет? Он исчез в доме, а когда она наконец вошла внутрь, он смотрел бейсбольный матч.
— Мне нужно сделать еще один звонок.
Он пристально посмотрел на нее.
— Телефон барахлит в последнее время. Дай мне номер, и я наберу его вместо тебя.
— Я сама справлюсь.
— Ты нервничаешь.
Пора прекращать эти игры.
— Я хочу посмотреть на твой телефон.
— Я знаю.
— Если тебе нечего скрывать, ты дашь мне его.
— Кто сказал, что мне нечего скрывать?
Он явно получал удовольствие, издеваясь над ней, и ей это не нравилось.
— Ты знаешь обо мне все, но я знаю о тебе не больше, чем одиннадцать дней назад. Я даже не знаю, как тебя зовут.
— Симпсон. Барт.
— Боишься, что увижу в списке быстрого набора номер «Нэшнл инквайрер»?
— Не увидишь.
— Значит, другую «желтую» газетенку? Или ты связался с каким-то из приличных изданий?
— Ты правда думаешь, что такой человек, как я, будет брататься с прессой?
— Возможно. Ты понял, что я могу стать твоим счастливым билетом.
Он пожал плечами, вытянул ногу и выудил из кармана телефон.
— Развлекайся.
Тот факт, что Панда дал ей телефон, уже говорил о том, что никаких тайн она не обнаружит. И Люси оказалась права. Единственный звонок в журнале вызовов сделала она. Она бросила телефон ему в руки.
Когда она уходила, до нее донесся его голос, тихий и чуть хриплый.
— Я много чего вижу, но счастливым билетом ты мне точно не кажешься.
Люси не знала, что он имел в виду, но притворилась, как будто не слышит.
Панда выключил бейсбольный матч, который и так не смотрел, и вернулся на веранду. Пришла пора серьезно поговорить с самим собой. Как будто он занимался чем-то еще эти две недели.
«Будь лучшим в том, что хорошо тебе удается». Эти слова всегда были его девизом. Будь лучшим в том, что хорошо тебе удается, и не лезь в то, что у тебя не получается. А что на вершине этого списка? Эмоциональное дерьмо.
Однако любой мужчина сошел бы с ума, если бы его надолго заперли с ней наедине. В этих шортах и футболках она смотрелась, как чертовски прекрасная пятнадцатилетняя девушка, и от этого его могло бы вывернуть наизнанку, но не выворачивало, потому что ей было не пятнадцать.
Он оказался в западне из возбуждения, негодования и страха. Он вглядывался в ночь, пытаясь не поддаваться обуявшим его чувствам. И проигрывал эту битву.
Люси рассматривала вспучившиеся обои у себя в спальне. Они уезжали на следующее утро, а Панда оставался для нее таким же загадочным, как и в тот день, когда она впервые села на его мотоцикл. Она даже не знала его настоящего имени. И что самое важное, она не знала, продавал он ее или нет.
Она так и не поужинала, поэтому отправилась на кухню приготовить себе кашу. В окно она увидела Панду, который опять сидел на веранде и смотрел на озеро. Она недоумевала, о чем он может думать.
Она положила в миску хлопья «Спешл Кей» и отнесла их в гостиную. По телевизору с приглушенным звуком шел «Американский президент». Она уже почти села, когда заметила нечто похожее на визитку, торчавшее из-под диванной подушки. Она вытащила карточку.
«ПАРОМ ЧЕРИТИ-АЙЛЕНД
ПОСТОЯННЫЙ ПРОПУСК
№ 3583
Здесь начинается ваше настоящее Мичиганское приключение».
Выпала ли карточка из кошелька Панды, или ее обронил предыдущий жилец? Есть только один способ узнать. Она положила карточку обратно под диванную подушку, оставив точно там, где ее нашла.
На следующее утро она исчезла.
Наконец Люси узнала о Панде что-то из того, что он не хотел рассказывать. При этом она должна была почувствовать себя лучше, но ей не хотелось покидать озеро Каддо, поэтому она пребывала в угрюмом расположении духа в день отъезда. Она убедила его остановиться в Тексаркане, где, водрузив на место живот, демонстративно купила себе личный предоплаченный телефон. И велела ему внести его в таблицу расходов.
Как только они пересекли границу Арканзаса, им пришлось остановиться в тоннеле, чтобы переждать сильный ливень. Люси спросила Панду, куда они держат путь, не надеясь на ответ. Но он ответил:
— К вечеру мы должны быть у Мемфиса.
На его мотоцикле висели техасские номера, он отдыхал на границе Луизианы, они направлялись в Теннесси, и у него был проездной билет на паром на какой-то остров в Мичигане. Так делают все строители, переезжающие с места на место, или это стиль жизни странника? Жаль, она не так же загадочна, но сложно хранить секреты, когда вся твоя жизнь выставлена напоказ еще с юных лет.
На ночь они остановились в захолустном мотеле в Арканзасе близ границы с Теннесси. Она оглядела крашеные стены из шлакоблоков и уродливые красновато-коричневые покрывала.
— Уверена, где-то неподалеку есть «Хаятт».
Он с размаху опустил рюкзак на кровать, ближайшую к двери.
— Мне нравится. У него есть свой характер.
— Характерные особенности. Будем считать, что нам повезло, если наркодилеры, которые шныряют вокруг, не ворвутся и не убьют нас во сне.
— Именно по этой причине тебе нельзя жить в отдельном номере.
— Мне нельзя жить в отдельном номере по той причине, что тебе нравится все усложнять.
