Нихуя! — Леша схватил билеты и запихнул в карман. — Не слышишь моих правил, хуй тебе тогда, а не концерт! Подарок ты себе уже заебись какой сделала!
— Нет! Отдай, блять! Ты уже подарил и не можешь забрать! — затряслись губы Яны от обиды.
— Раз ты, блять, можешь делать все, что хочешь, то и я могу. Никакого, сука, концерта!
— Отдай мои билеты! — попытка Яны выхватить их из карманы провалилась. — Какой ты, блять, невыносимый! Это мое тело и моя жизнь, я могу делать, что хочу! Уверенна, хуй тебе кто запрещал бить татухи, курить и бухать! Так с хуя ты решил, что можешь меня ограничивать, что-то у меня забирать и наказывать?!
— Потому что я несу за тебя ответственность. Удивительно, да, блять?
— Ты мне не отец!
— По бумажкам отец.
— В жопу себе эти бумажки засунь! Ненавижу тебя! Ебаный ты кусок дерьма, хуевей человека просто не существует! Думаешь заебись жить с тобой?! Ненавижу, ненавижу все здесь! Все твои ебучие правила, ограничения и тебя! Как же я тебя, блять, ненавижу! — визжала Яна.
— Так хуево живется, так пиздуй в детский дом. Лучше жизнь станет?!
— Да где угодно лучше, чем с тобой! Лучше бы я реально жила в детском доме, там бы мне в лицо говорили, что на меня и мои чувства всем похуй, а не называли бы свои блядские принижения заботой!
Поорав друг на друга еще минут десять, оба разошлись по своим комнатам, хлопнув дверьми. Яна даже расплакалась, хотя обычно ругня с Лешей пробуждала ее, а не уничтожала. Когда успокоилась, пришло горькое чувство вины. Еще ни разу она не говорила, что ненавидит его. Да, могла крыть матом и посылать, но до слов ненависти дошла впервые. Придумать, как помириться, не выходило. От всех уловок Яне было тошно. Ей было важно наладить отношения, в тот момент она и про билеты забыла, и про былые обиды. Впервые стало страшно, что Леше надоест нервотрепка и он просто перестанет с ней общаться.
Лишь среди ночи Яна решилась подойти, она постучалась к Леше и просунула голову в щель.
— Спишь?
— Нет, — донесся голос с балкона.
Яна прокралась и увидела, как он выбрасывает окурок. Не то Леша не хотел выходить к ней, не то вообще выходить, поэтому сел на пол прямо на балконе и уставился на Яну. Медленно, словно тестируя его границы, она подсела рядышком. Молчание затягивалось, Яне потребовалось время, чтобы впервые в жизни сказать Леше:
— Извини, я такой хуйни наговорила. Это все вранье про ненависть и про то, что ты хуевый. Ты самый охуенный чувак на свете, а я бываю конченной сукой, знаю.
— Да забей, — выдавил Леша, видимо, не ожидавший такого поворота.
— И спасибо. Я ни разу не сказала этого, но я, правда, благодарна, что ты не бросил меня и не сдал в детский дом.
— Вот твои билеты, — протянул Леша бумажки. — Я тоже погорячился, извини.
— Сходишь со мной? — заметно оживилась Яна и устроила голову на плече Леши.
— Я думал, что захочешь сходить с друзьями.
— У меня нет друзей.
— У тебя нет друзей?
— Есть пара одноклассников, с которыми можно поговорить, но это не друзья, так, хуйня. Они все тупые, нихуя не различают метал и рок.
— А твой парень?
Яна надула щеки и показательно рассмеялась.
— Нет у меня никакого парня. Этот Никитос ну такое, — скривила она лицо еще больше. — Ну такое. Мы даже не сосались ни разу. Он немного лучше остальных, но тоже тупой. Дэт-метал минут пятнадцать послушать может. Мне его жалко, у него мозг расплавится от такого музла. Так че сходишь со мной?
— Хорошо, — улыбнулся Леша.
— Скажи, что у меня охуенная татуха.
— Где ты ее, блять, набила? Ни в одном нормальном салоне не били бы малолетке.
— Ни в одном нормальном салоне не лезли бы с ебаной бюрократией к телке, что выглядит на восемнадцать.
— Возможно, только хуй ты выглядишь на восемнадцать. Шестнадцать, и то с натяжкой. На дому била?
— Ага, вроде стерильно.
— Заебись ответственный подход. Еще скажи спасибо, что тебя не выебали там.
— Разве что резиновым хуем. Я у бабы била. Леша, ну скажи, что она охуенная. Ну признайся, — била его в плечо Яна.
— Нормальная, — выдавил Леша.
— Охуенная. Так сложно признать, что у меня вкус пиздатый? Набил бы себе такую? Ну признайся! Конечно бы набил! Вон как лыбишься!
— Яна, отъебись.
— Ну признайся! Набил бы?
— Возможно.
Разулыбавшись, Яна снова легла на плечо Леши.
— Я думала бить больнее.
— Ну так предплечье — место не самое чувствительное, попробовала бы на животе или шее и запела бы по-другому.
— Советуешь попробовать значит?
— Я тебе попробую, блять.
— Знаешь, что я поняла? Пиздец, я не знаю, какую первую набил ты. Рассказывал мне истории про каждую, а про первую не знаю. Покажи.
— Поверь, ты не хочешь этого видеть, — засмеялся Леша.
— Реально, блять? Ты не показал самую первую? Ну покажи! Ну пожалуйста!
— Я предупреждал.
Для Яны оказалось неожиданностью, что Леша потянулся к ремню. Задрав футболку и приспустив джинсы к низу живота, он засмеялся в себя. Значительно ниже пупа, но не настолько, чтобы увидеть половые органы, находилась выцветшая морда дракона с неудавшимися чертами и спорными пропорциями. Яна немножко зависла, глядя на внушительный пресс Леши и выступающие вены в области паха.
— Ебать, ты набил первую на паху? Неожиданно, блять, — засмеялась Яна.
— Вот там бить пизда яркие ощущения, — опустил футболку Леша. — Она страшная пиздец. Раз десять свести хотел, а потом хуй забивал.
— Ну че, блять, оригинально, — все хохотала Яна.
— Свою когда мыла в последний раз? — повернул руку Яны к себе Леша.
— Никогда, — подавилась она смешком.
— Пиздец ответственность. Пошли, еще и антисептика лину, нормально кровь из паука хуячит.
Концерт превзошел все ожидания Яны. Атмосферу брутальности, анархии и бешеного фанатизма она прочувствовала по полной. Она и сама скакала так, что кружилась голова, орала во все горло и хохотала от восторга, когда встречалась взглядом с Лешей. Эмоции, что принес концерт, Яна могла бы сравнить только с ездой на байке. Они были другой крайностью. Если чувствуя железо в руках и полную свободу, она противопоставляла себя всему миру, то в тот раз, именно почувствовав себя частью этого мира, она нашла себя свободной. Леша даже поддался и купил ей банку пива. Яна долго делилась с ним впечатлениями, а потом сев на байк, она его обняла, склонив голову к спине. Целый вечер Леша ждал, что она придумала на этот раз.
