большой гараж.
У него работают пара работяг. И когда я подъезжаю к пятачку автосервиса, один из них выгоняет авто клиенты.
Иду к нему, здороваюсь.
— А Павла нет, с утра по складам уехал, запчасти искать, — останавливает меня работяга.
— Давно уехал, — удивленно спрашиваю его, потому что на часах нет и десяти.
— Так с восьми уже ускакал, — добавляет тот.
Вздыхаю. Даже не знаю, что делать. Поехать домой не вариант, там Роберт, если у него в башке что-нибудь заклинит, с ним наедине оставаться страшно. Прислуги нет, так те и не будут вмешиваться в наши разборки.
От его новой съемной квартиры у меня пока нет ключей, договорились, что он мне сделает дубликат. Мотаться по торговым центрам? Надоело.
И так стою я, прислонившись к капоту своей машины, и думу думаю.
— Тебе здесь нечего делать, — поднимаю голову, передо мной стоит девка лет двадцати, лет десять назад я была такой же борзой и агрессивной.
— Ты чо, не поняла? Пашка мой! — девчонка, чавкая, жует жвачку.
Рассматриваю ее: белокуро-белобрысая, чуть вздернутый нос, ресницы явно наклеены, такие огромные и смотрятся пластмассовыми, губки бантиком, но не обколотые. Наверное, лет десять я сама такая была.
— Чего не поняла, старушка? Шкандыбай отсюда потихоньку, мужчинка занят, — говорок гопницы.
— Не знала, что Пашу можно назвать «мужчинкой», — усмехаюсь я. Сколько его знаю, «муж-чин-кой» он некогда не был.
Если бы состоялась такая встреча лет десять назад, то я бы этой белобрысой все космы выдергала бы, но сейчас мне тридцать, и потуги девчонки мне кажутся смешными.
Странно, что она вдруг быстро вычислила, кто я. А самое интересное появилась в гаражах, как по щелчку. И тут я вспоминаю взгляд одного из работяг. Наверное, родственница или дочура. Решил пристроить замуж?
А тут конкурентка нарисовалась.
— Ладно, не дергайся, — говорю ей и уезжаю.
Еду куда глаза глядят, что-то плохо мне сегодня, и на душе «как кошки нассали». И притулится некуда. Чувствую себя бездомной и некому не нужной. Торможу перед первым попавшимся рестораном. Для ресторанов это еще утро, но я хочу нажраться.
Захожу. Мне предлагают меню. Сейчас у них завтраки. Есть не хочется. Да и что тут есть. Поэтому иду в бар. Он работает с одиннадцати, но бармен уже здесь.
Заказываю себе коньяк. Выпиваю залпом и прошу еще. У бармена круглые глаза, но он наливает.
— У вас что-то случилось? Может чем-то помочь? — воркует бармен, когда я расплачиваюсь платиновой кредиткой.
— Все хорошо, просто настроение поганое и хочется нажраться.
Через час выхожу из ресторана подшофе. И иду через дорогу, где стоит винный магазин. Беру бутылку самого дорогого коньяка. Уж бухать, так бухать. Заказываю такси. И еду в Юльке.
Уже потом я подумала головой, а в тот момент у меня вместо мозгов булькал коньяк. В такси попросила у таксиста нож и открыла коньяк, глотнула, занюхала пробкой.
Таксист, молоденький мальчик, косился на меня и хмурил бровки. Да, знаю я, что в машине нельзя пить и есть. Можно испачкать обивку ржавой лоханки за три копейки, но душа просила. А душе я отказать не могла.
Он высадил меня перед Юлькиным коттедже. Я вышла, громко хлопнув дверью, икнула и с трудом залезла на крыльцо. Хотела уже было звонить, но двери оказались открыты. Странно.
Захожу, где-то на кухне слышны голоса.
— Юля! Ты где? — кричу хозяйку и вваливаюсь в кухню, а тут такой междусобойчик. Сидят три красивых мужика, а возле стенки стоит Ярослав. — О, мальчики!
— Девчоооонкииии! — орёт один ИЗ, он уже пьяненький, толстенький и с маслеными глазками, у него на голове коросты в виде длинных полос, как будто его когтями драли.
— В нашей компании прибыло! — радостно ликуют мужики.
Я под радостные крики иду к столу, по пути достаю коньяк. Устраиваюсь на барный стульчик и осматриваю мужиков. Ничего так, под коньячок пойдут.
— Мальчики, а не выпить ли нам? — предлагаю я.
— Ооооооооооо…
— Юлечка, подай бокалы, — командую, чувствую, что ко мне жмется кавалер справа, это тот с царапинами на морде.
Разливаю коньяк по бокалам, поворачиваюсь и чокаюсь с мужиком, а затем лихо закидываю в себя пятьдесят грамм. И тут же наливаю всем по новой. Кавалер горяч, сразу лезет под юбку, прижимает к своему мягкому боку и дает почувствовать, как он рад меня видеть. Очень рад, там уже все каменное.
Юлька на нас почти не смотрит, что-то все строчит в телефоне, наверное, клиенту написывает.
Мы непринужденно болтаем, знакомимся, мужики давно навеселе, поэтому язык подвешен хорошо. Я только поняла, что тот, который с расцарапанной мордой, Боря, а два других Андрей и Кирилл. Боря время зря не теряет, подтащим мой стул поближе. Чуть ли не на коленки меня посадил, а сам жмется, чтобы я ощутила его мощный стояк. Ну заценила! У Паши поболе будет.
И тут дверь в дом хлопает и на пороге появляется Пашка. Он то тут откуда? Моргнула пару раз, мне показалось, что я брежу. Пашка же уехал по магазинам, запчасти ищет. Или мне уже показалась?
— Анжела? — голос у Пашки напряженный. Так, надо сматываться, Паша не будет рассусоливать.
— Ой, Паша, — пытаюсь говорить как можно радостнее, но чувствую себя ужасно, сейчас что-то будет. А тут еще Бориса обнимает и притягивает поближе, его ладонь лежит на моей талии, что мог подумать Пашка.
— Анжела, собирайся, поехали домой, — Пашка говорит отрывисто, он зол, пытаюсь встать, но потная ладошки Борьки не дает мне это сделать.
— Э, чо за дела, это наша девочка, она сегодня гуляет с нами! — толстая морда Бориса сияет, он пытается ухватить меня за попу. Зря он так с Пашей, там кулак такой, что гвозди в доску без молотка забивает.
Ой, нельзя так с Пашей говорить, он человек простой, может и морду поправить.
— Анжела, кому сказано! — глаза у Пашки недобро сверкнули, меня уже потряхивать начинает, хочу встать, но потная ручонка припечатывает меня к стулу.
— Анжелочка, ты же с нами остаешься, — мужики берега попутали, Паша побелел, желваками играет, того и глади сорвется.
— Пашка, выпей с нами, — улыбаюсь ему, стараясь хоть как-то снять напряжение, при этом совсем забывая, что Паша не пьет.
— Анжела, домой! — командует он.
— Ты чего к ней пристал? — Борис встает, и тиски, что удерживали меня, исчезают, но вот бежать сейчас в Паше не хочется, потому что сейчас сойдутся мужики в рукопашную.
— Пойдем, выйдем…
— Паш, не надо, — кричит Юлька, пытаясь остановить надвигающуюся катастрофу, но между мужчинами пробежала искра, и вот-вот ударит молния.
