Она за мгновение превратилась в фурию, и это было так неожиданно, что я не удержалась и расхохоталась от души.
- Власта Викторовна, успокойтесь. Мне не нужны ваши объедки… И если бы ты или Денис сразу сказали про то, что переспали, это бы сохранило всем нервы. Мне, Дэну, да и тебе, в конце концов. Так что не стоит угрожать мне войной… мама… Ты можешь считать, что мы расстаемся врагами, а я предпочту думать, что наконец-то мы стали чужими людьми официально.
Направляясь к выходу из комнаты, я понимала, что останавливать меня никто не станет. И, обернувшись, проговорила:
- Когда я ехала сюда, так много всего хотела тебе сказать… А встретились - и поговорить не о чем. Поэтому просто прощай. Катюше привет.
Дениса и Олега я обнаружила в прихожей. Гончаров просветлел лицом, когда меня увидел, спросил тихо:
- Все? Едем?
Я кивнула и, не глядя на мужа, взялась за ручку на двери, после чего покинула мамину квартиру. И показалось, что мне в спину направлен тот взгляд, в котором сквозила хоть капля любви и тепла. Но даже в отношении моей сестры будет к лучшему, если все останется так, как есть сейчас.
На этом часть истории, касающаяся мамы и ее любимой дочери, как я надеялась, была завершена.
8.1
- Ты как? - осторожно спросил у меня Олег, когда мы ехали в сторону отеля.
Я как раз вертела в руках телефон, пытаясь дозвониться до отца, который не брал трубку.
- Нормально, - ни капли не приврав Гончарову ответила я. - Только за папу волнуюсь, но думаю, что он большой мальчик, который со всем справится, - добавила, пытаясь убедить в этом прежде всего саму себя.
Какое-то время мы ехали в тишине, потом я начала откровенничать, понимая, что не смогу сдержаться и промолчать. Да и Олег был весьма внимательным собеседником, так что я могла не волноваться за то, что он слушает меня только из вежливости.
- Знаешь, я очень быстро осознала, что совершенно зря затеяла эту поездку, - призналась Гончарову. - Она не нужна ни мне, ни кому бы то ни было.
Олег припарковался возле отельчика и повернул голову ко мне.
- Ну, кое-что все же ты поняла, я думаю. С этими людьми тебе больше точно не по пути.
Кивнув, я пожала плечами.
- Вообще-то, это должно было стать мне понятным уже давно.
Я растянула губы в невеселой улыбке и посмотрела на Гончарова, в глазах которого пылало что-то огромное, всеобъемлющее, но еще мною не познанное. И хоть сейчас для того, чтобы познавать это, было не время и не место, я не удержалась, чтобы хоть немного не коснуться чувств Олега. Примерить их на себя и понять, каково это - быть с ним в парадигме совсем не дружеских отношений.
Гончаров отстегнул ремень, потянулся ко мне. Медленно, давая возможность выбрать и ответить. Или просто выйти из машины.
Что я и сделала, но прежде сказала:
- Прошу… не сейчас… И не в этом городе.
На что Олег понимающе кивнул.
Когда мы вернулись домой, отец, слава всем святым, уже нашелся. Судя по его голосу, он был очень даже доволен собой. Только просил подходить к телефону, когда мне будут звонить, но зачем мне нужно это делать, не говорил.
Я постепенно стала выстраивать свою жизнь так, как то было нужно мне. Ждала развода, который совсем не должен был растянуться во времени, занималась собой, от чего стала получать какое-то вдохновляющее удовольствие. Да и просто дышала полной грудью, словно скинула с плеч огромный рюкзак, набитый камнями. Даже провела ритуал, который пришел мне в голову совершенно случайно - сначала отправила в черный список контакты мамы и Кати, оставив лишь Дениса на случай, если придется решать какие-то вопросы с разводом. А потом написала на бумажках их номера телефонов и сожгла их, после чего пепел смыла в унитаз.
Может, глупо, зато действенно. После этого мероприятия почувствовала себя невесомой, словно из легких ушел тот смрад, который их наполнял и отравлял.
Я поняла, что затевалось, когда мне позвонили из полиции и попросили приехать и дать показания относительно драки, в которой участвовали отец и Денис. У меня мелькала мысль, что папа может воспользоваться той ситуацией и попытаться по закону вернуть подаренное Сычеву, но я от себя ее гнала - уж слишком категоричен был отец в том, что его дар - это святое. И Дэн ему вообще как сын.
«Тебе тоже надо ехать давать показания?» - прислал мне сообщение Олег.
Видимо, полицейские позвонили еще и Гончарову. От чего на душе моей стало даже легче - не придется в одиночку проходить через допросы и прочее.
«Да», - просто ответила я.
«Тогда едем вместе. А если нам на разное время - я тебя отвезу», - написал он, и я улыбнулась сама себе.
*
Уже через три дня после того, как Денис остался в ее квартире и жизни, Власта начала испытывать раздражение. Она уж и запамятовала, каково это - делить быт и жилье с мужчиной. Да и с бывшим мужем, отцом Алины, все было как-то иначе. То ли моложе она была тогда и могла закрывать глаза на те вещи, мириться с которыми сейчас не собиралась. То ли в быту Лев был совершенно другим.
Получив положительный результат на тест ДНК, Сычев переменился на сто восемьдесят градусов за считанные мгновения. Казалось, что он начал чувствовать себя едва ли не хозяином, причем касалось это преимущественно квартиры Власты.
Одни носки Дениса чего стоили! Вроде бы вещь весьма анекдотическая, но Власта все больше убеждалась в том, что в юморесках - сплошь правда.
Чашку за собой Сычев не мыл, хотя было правило - если посуда не грязная «по плечики», то смысла запускать машинку нет. Крышку унитаза он закрывал, а сидение - открывал. Вдобавок Дэн просто жутко, до одури невыносимо храпел! Так что Власта уже даже перешла на попытки его хоть как-то вразумить, потому и лупила Сычева ночь напролет. А ему было хоть бы хны!
В общем, пришлось ретироваться в детскую, где Власта провела ужасную ночь на маленьком и неудобном диване.
- Денис, нам нужно поговорить, - сказала она, придя вечером с работы.
Обнаружился Сычев на кухне, где он проводил время, играя в телефон. Дэн посмотрел на нее мрачно, она ответила ему тем же. Всюду, на всех горизонтальных поверхностях царил такой бедлам, что оставалось лишь ужасаться. И задаваться вопросом: не делает ли он это специально?
- Я Катю кормил, - сказал Денис, кивнув на гору посуды. - Она хотела блины, но есть не стала.
Власта сцепила челюсти, взглянув на гору горелых кругляшей, которые не стали бы жрать даже дворовые собаки. И где, позвольте спросить, ее стальные нервы и жесткая рука? Она что, в погоне за простым бабским счастье разрешила себе размякнуть?
Власта подбирала слова, чтобы высказать Сычеву все, что бушевало у нее внутри. И расставить все пункты по полочкам, чтобы он впредь выполнял их беспрекословно! А Денис, меж тем, продолжил:
- Меня в ментовку вызывают. Похоже, твой бывший муженек хочет забрать у меня подаренное. Разберись с этим, - велел он и, поднявшись, как ни в чем не бывало, вышел из кухни.
нал его виновным в нанесении телесных повреждений, которые были интерпретированы, как умышленные. Сычев вообще превратился в неуправляемое существо. Он постоянно пил и жаловался на жизнь, рассыпая вокруг пустые угрозы.
«Эта сволочь все сделала сама… она это сделала, понимаешь?» - вопрошал он у Власты, пока Катя, которая видела своего отца нетрезвым едва ли не круглые сутки, пряталась в своей комнате.
Власта уже не спрашивала даже, о ком речь, прекрасно понимая, что Денис имеет в виду Алину. Он сделал ее виновницей всех своих неудач, решив, что именно Аля и надоумила Льва инициировать сначала драку, а потом судебные разбирательства. Но Власта была уверена в том, что отец Али действовал по собственному почину.
«Они даже слушать не захотели про провокацию! Но он же обозвал меня никчемным сопляком! Как я мог это терпеть?»
Денис все больше духарился, а у Власты все больше болела голова. Наконец, она приняла решение - пошлет его к черту сразу, как только представится такая возможность. Но сначала даст шанс. Прежде всего - самой себе. Ведь не могла же она настолько сильно ошибаться!
