участвовать во всем этом, вот он и вынужден был сейчас просто стоять рядом. Но зачем они все здесь собрались? Чтобы я точно не стала хвататься за порог этого дома, если все же стану молить оставить меня жить под этой крышей? Такого не будет никогда!
- С тем, чтобы ты понимала, какое место занимаешь, - проговорила Снежана. - Я даже подумывала оставить себе твою собачонку, но что-то у меня на все твои вещи аллергия, - наморщила нос Майская.
- На Вадима тоже? - уточнила я насмешливо.
Я не боялась ничего. Что мне гнев свекра или любовницы мужа, если они ничего мне не смогут сделать? Однако я напрочь не понимала агрессии в свой адрес.
- Яна, не забывайся! - процедил Вольский.
- Что ты с ней разговариваешь? Эта обманщица должна катиться к черту! - выкрикнул Виталий Вадимович.
Обманщица? Это он про меня? Из-за того торта, который перепутал кондитер? Прекрасно! Посмотрел бы лучше на сына, который наставлял мне рога за спиной, желая забрать моего ребенка! А хотя, о чем я размышляю? Я - лишь средство достижения того, что нужно Вольским - сосуд для вынашивания их наследника. И как же мне повезло, что у нас не получился мальчик!
- Я с огромным удовольствием пойду хоть к черту, хоть к дьяволу, - ответила я свекру. - Все лучше, чем оставаться с вами под одной крышей.
Проговорив это, я удалилась к себе в комнату. Оставаться и дальше в том жилище, что уже не было моим, не собиралась, но для начала планировала забрать то, что поможет мне продержаться первое время, пока я не обустроюсь и не пойму, как мне дальше зарабатывать себе на пропитание. На алименты от Вольского рассчитывать не приходилось, он наверняка сделает все, чтобы по бумагам я получала копейки. А даже если я начну с ним судебные тяжбы, пока выбью выплаты, моего ребенка и меня никто не накормит. Потому я планировала собрать то, что будет представлять максимальную ценность. Ну а дальше решу, куда и как это продать, чтобы выручить денег. А если муж решится на какие-то действия, например, отнимет у меня то малое, что я имею, обращусь в медийное пространство.
Вадим боится огласки и пойдет на многое, чтобы ее избежать. И теперь, когда на кону больше не стоит наш сын, у меня более-менее развязаны руки.
- Яна, я провожу, - сказал Вольский, когда я спустилась вниз.
За мной следовала прислуга, которая везла следом чемодан. В него я погрузила одежду, выбирая при этом большую часть из той, что была подороже, а еще всякие безделушки и технику, которую можно было продать.
- Хорошо, - сказала я, пожав плечами, - но забери, пожалуйста, второй чемодан. Он в моей спальне.
Проплыв мимо Майской и свекра с царственным видом, на который уходили все остатки моих моральных сил, я вышла из дома на свежий воздух. Тут же начала вызывать такси, желая лишь поскорее убраться прочь и больше никогда сюда не возвращаться.
Девушка, которая следила за чистотой в нашем доме, проводила меня до ворот, выйдя из которых, я отпустила ее, чтобы не мерзла. Если что, с чемоданами поможет водитель такси, ну или Вольский, который как раз появился в поле моего зрения.
Он все еще выглядел растерянным, а я гадала, что могло послужить тому причиной. У него теперь есть новая жена, хоть мы с Вадимом еще и не успели развестись. А у этого дома, который я покинула, имелась хозяйка. Считала ли я, что проиграла в этот момент в какой-то войне, навязанной мне извне? Отнюдь. Я чувствовала себя победительницей, ведь осталась при своем - ребенке и гордости.
- Я хотел сказать, что в качестве благодарности за проведенные рядом со мной годы дарю тебе ту квартиру, в которой живут твои родители, - сказал Вадим, чем немало меня удивил.
Повернувшись к мужу, я приподняла бровь и посмотрела на него с интересом. Хотя, то чувство, которое я испытывала, называлось скорее полнейшим непониманием. Оно так или иначе меня преследовало - я не могла объять мыслями причину, по которой Вольский поступал по отношению ко мне настолько низко и подло. Но спрашивать его о ней не собиралась. Это бы в любом случае уже ничего не изменило.
- Хорошо, - ответила я, отвернувшись. - Я попрошу своего адвоката связаться с тобой или тем, кто от твоего имени будет вести в суде наше дело о разводе, чтобы обсудить все нюансы.
Взмахнув рукой, когда завидела такси, ехавшее по улице между домами, я стала мысленно подгонять секунды, чтобы они бежали еще быстрее.
- Ты изменилась, Яна, - сказал мне Вадим задумчиво.
Дождавшись, когда водитель выйдет и погрузит в багажник мои вещи, я ответила мужу, уже садясь в машину:
- И мне это нравится.
Через мгновение мы ехали в квартиру к родителям, а я мысленно оставила позади не только дом, который до сего момента считала своим, но и свою прошлую жизнь. И надеялась, что в прошлом оно и будет оставаться.
* * *
- Мама!
Маленький вихрь промчался по коридору клиники и вцепился в мои ноги. Вжался в колени и засопел.
Мне была видна только макушка мальчонки, который перепутал меня со своей матерью, а еще я стояла, застыв, и ощущала какое-то странное чувство. Как будто все было абсолютно правильно в этот момент, когда меня со всей силой, на которую был способен малыш, обнимали маленькие ручонки.
- Мамочка, - повторил он, но не успела я его отлепить от себя и сказать, что он ошибся, как в том же коридоре появился Адам.
- Яна… Боже, Митя… Что тут происходит? - растерянно проговорил он.
Я с недоумением взглянула сначала на Ланского, потом - на темную макушку его сына. Адам ведь говорил, что растит малыша один, потому что его жена умерла.
- Я нашел маму! - с восторгом сказал Митя, запрокинув личико.
Взгляд его уткнулся в мой живот, он расплылся в улыбке:
- Она ждет лебенока!
- Не ребенока, а ребенка, - пробормотал Адам, взъерошив волосы на затылке.
По его расфокусированному взгляду я поняла одно: с Ланским и его сыном такое происходит нечасто. Или
