за любимого мужчину. И все благодаря вам, моей семье. Так сказать, вы меня подтолкнули в правильном направлении.
– Алина, хватит говорить глупости! Что ты нашла в этом мужлане? Он ничего собой не представляет. Так, никто. А мы тебе нашли…
– Вот видишь, мама, ты совершенно не знаешь свою дочь. За столько лет… ни в курсе ее вкусов, желаний, даже мечты. Плачевно.
– Так, все! Я сейчас позвоню в ЗАГС и…
– Никуда ты не позвонишь! – яростно ответила, повышая тон. Мне было плевать, как это выглядит, но еще не хватало, чтобы она устраивала цирк перед матерью Андрея, которую довольно хорошо знала. – У нас настоящий брак.
– Да что за глупость? У деда на тебя планы. Он дал слово!
– Да хоть фразу! Пусть дед сам выходит, а если не подходит, то ты можешь попробовать.
– Что? Да как ты смеешь говорить мне такое?
– Мама, а как ты хотела? Ты ведь ничего не хочешь понимать, только когда бумерангом прилетает. Мы в одинаковом положении: ты замужем и я, но тебе это не мешает продать меня. Так почему себя не рассматриваешь? У нас же дед свахой подрабатывает.
– Этому тебя научили, да? Перечить и грубить?
– Может, и грубо, но я тебе кратко обрисовала ситуацию. Ты сама отказываешься ее видеть. Уж извини, нежностям и тонкостям лести в переговорах ты меня не научила. Так что по факту, как есть.
– Да уж… Не то я хотела услышать от тебя.
Покачала головой, удивляясь ее наивности. Ведь такая суровая женщина. И что она хотела от меня услышать? Клятву верности и преданности?
– Ты рассчитывала, что я буду молча глотать твои приказы? – переспросила у нее, надеясь, что она поймет, какая это нелепая затея. – Отказались от меня, так держите слово и отойди в сторону. Не лезьте в мою жизнь. Я вам не корова, чтобы продавать. Не устраивает, у вас еще два сына.
– Ты пожалеешь об этом.
– Главное, чтобы ты, мама, к старости не пожалела о том, какой черствой матерью была для своих детей.
– Не учи меня!
– А смысл? Ты хоть иногда думаешь сама, без приказов деда?
– Ты ошибаешься. Андрей Антонович говорит верно, и я с ним согласна.
– Вот и прекрасно, думайте в одном направлении, но чтобы не обо мне.
– Так значит, отказываешься?
– Да. И ты ведь с самого начала знала ответ… – посмотрела в сторону зеленых деревьев. – Но посчитала, что сможешь заставить… Разве мы семья?
– Тогда я буду вынуждена…
– Разве можешь еще что-то сделать? Может, похитить и запереть? Что еще плохого вы мне можете сделать?
– Ты все воспринимаешь слишком агрессивно.
– Тогда, чтобы я не воспринимала агрессивно, прошу вас отстать от меня и смириться. Своей жизнью управляю только я. И если вы считаете иначе, это ваши проблемы. Уж будьте добры, решайте их без меня. Я за нормальные отношения в семье, но навряд ли они будут у нас…
– Я поняла тебя.
– Надеюсь. Дедушке привет.
– Ты еще смеешь смеяться?
– Я серьезно. Это у вас были планы на меня. И дуться… не в моей манере.
– Что же… Поздравляю.
Даже так? Мама что-то задумала?
– Спасибо. Может, по такому поводу встретимся где-нибудь в кафе, и чай попьем?
– У меня полно дел.
– Конечно. Тогда хорошего дня, – сказала и отключилась, понимая, что разговаривать бесполезно. Мать озадачилась. Еще бы, такую новость деду преподнести. Но она сильная женщина, справится.
И все же меня напрягала вся эта ситуация. Почему дед так озадачился выдать меня замуж? К чему все это?!
Улица встретила меня пением птиц и солнечными лучами. Замечательная погода. Прошла вперед, когда заметила Родиона Грудова. Он стоял с девчонкой у стены и лапал ее за задницу, о чем-то щебеча на ушко. И эта полуголая брюнетка явно не была Власовой Юлией.
Вот урод!
Пока Власова на больничном, этот петух трется о первую попавшуюся курицу.
Отвернулась и покачала головой.
Плевать. Не мое дело.
Поправила рюкзак и пошла по дорожке, но тут остановилась. Повела челюстью и сменила маршрут, целенаправленно двигаясь на целующуюся парочку.
Если точно по ощущениям, то я не прошла, а проехала поездом, задевая Грудова, отшвыривая его с пассией на стену здания. Он тут же поднялся и яростно рявкнул:
– Ты слепая? Я тут стою. Не видишь?
Смотрела на него секунду, оценивая возможность нападения, но посчитав нулевой, нагло сказала:
– Допустим, видела. И что?
– Да я…
– И что ты? Потявкаешь? – презрительно сказала и сложила руки на груди.
– Слышь, ты, психованная, да я…
Медленно откинула рюкзак на траву и, снисходительно улыбнувшись, резко пошла на него, хватая за кисть, выворачивая ее, второй рукой вдавливая парнишку в стену.
Как он взвыл! Даже девчуля его не так громко верещала, бегая где-то за моей спиной, что контролировала на случай нападения.
Пока она не начала визжать, что было невыносимо. Обернулась и спросила:
– Чем-то недовольна?
– Нет… – испуганно выдала красавица с длинными, изогнутыми ресницами и пухлыми губами.
– Помочь?
– Не-е-е-т.
– Тогда пошла вон, – не очень дружелюбно ответила, что красотка оценила и быстро ускакала в направлении остановки. Напрочь забыла про парнишку. Хотя… правильно. Нужно всегда оценивать ситуацию трезво: или бежать, или драться.
– Да я буду жаловаться…
Ударила ногой в коленный сустав и помогла парню удержаться, когда он согнулся в три погибели, чуть ли не падая на землю.
– Тогда лучше сломать… – задумчиво выдала и тут услышала:
– Э-э-э… Алина, я пошутил. Не надо!
– Уверен?
– Да! Да!
– Ну, хорошо, – сказала и отошла, наблюдая, как Родя садится на траву и исподлобья смотрит на меня.
– Что я тебе сделал? – с обидой буркнул он.
Ох… И мне бы хотелось знать ответ на этот вопрос. Чего полезла?
– Как поживает Власова? – поинтересовалась я.
– Э-э-э… Я не знаю.
– Так ты узнай.
– Что? – промямлил он, оглядываясь по сторонам. Искал помощи у толпы, что стояла у центрального входа. Студенты иногда поглядывали, но тут же отворачивалось, стоило поднять бровь.
– Сейчас пойдешь к Власовой и узнаешь.
– Так ты из-за нее?
– Я из-за себя. Мне драться в тренировочных боях не с кем. Ты уж поспособствуй, или… сам встанешь со мной в спарринг.
– Ты чего?! Я не смогу… – в ужасе прохрипел.
– Тогда к Власовой присоединишься, если она не появится. Видишь же, скучно и грустно без нее. Вот… цепляюсь к кому попало.
– Я это… – парень облизнул губы, – проверю, как она.
– И я о том же. Шуруй уже, – сказала, наблюдая, как он хромая убегает в сторону парковки.
На секундочку подумала, что нужно было полегче, но не чувствуя раскаяния, решила, что самое-то. Так хоть будет скрывать свои интрижки, а не зажиматься на каждом углу с новой девчулей. Мне, конечно, было плевать, но пока уж Власовой не было, не могла спокойно наблюдать. Женская солидарность во мне кипела на максимальной температуре.
Неужели такая у них любовь?
Не хотела верить. Не могла. Скорее в то, что этим парнишкой можно прикрыться, когда скрываешь что-то секретное. Как у нас со Стасом.
Но это мое предположение…
* * *
Отварила сосиски и потолкла картофель. Впервые самостоятельно
