— Такая красивая девушка не должна скучать! — продолжить сыпать «оригинальностями» любитель вина. — Давайте я помогу вам развлечься.
— Спасибо, — Кира выбросила окурок в урну. — Я лучше пойду еще в туалете поскучаю.
* * *
В дамской уборной на Киру из зеркала посмотрело настоящее приведение баньши. Бледная, волосы объявили бунт и торчат как палки. А глаза вообще с дурнинкой — допекла таки любезная Оксаночка, допекла. В отличие от нее Оксана была сегодня при полном параде — волосы идеально лежат, романтическая блузка нужной степени прозрачности в нужной степени облегает аппетитные формы, прямая юбка подчеркивает узкую талию и крутые бедра. У Оксаны масса достоинств, и она знает, как их подать. Тем более, и время, и возможность у нее были — в отличие от Киры.
Кира поясницей привалилась к раковине. Возвращаться в зал не было никакого желания. Пиликнул телефон. Кира достала аппарат и округлила глаза. Месседж от МалышА. Ну-ка, ну-ка…
Ты на кого меня бросила? Это нечестно.
Кира даже не думала — пальцы сами собой тыкали по экрану.
Это непорядочно — отвлекаться на телефон в обществе такой прелестной дамы.
Ответ пришел быстро.
Прелестная дама сбежала из-за стола покурить и пропала.
Кира ойкнула. И совершенно непроизвольно улыбнулась. Это что, МалЫш ей комплимент отвесил? Да еще так изящно… Пока она переваривала этот удивительный факт, пришло еще одно сообщение.
Карлсон… Ты улетел. Но ты же обещал вернуться! Хватит отсиживаться в туалете.
Кира хихикнула. Настроение поползло вверх. От того, что Макс там, сидя за столом, в обществе Оксаны и Влада, строчит ей сообщения. Которые она читает тут же, за несколькими стенами, в женском туалете ресторана. Абсурд. Но отчего-то весело.
У меня расстройство желудка!
И снова — мгновенный ответ.
Трусиха)))) И врушка. Возвращайся.
Пришлось вернуться.
А там настроение снова испортилось. И даже форель в соусе из белого вина не исправила положение. Оксана вела себя просто неприлично!
Ах, Макс, ты так интересно рассказываешь!
Ой, а скажи еще что-нибудь по-польски!
Боже, ты столько всего удивительного знаешь!
И глазками — хлоп-хлоп. И ручка с идеальным маникюром уже ненавязчиво легла на серую ткань рукава мужского пиджака — да так там и осталась.
Кира что-то невпопад ответила Владу. И снова прислушалась к тому, что рассказывает Макс. Оказывается, варшавский папа МАлыш оставил дипломатическое поприще и сейчас владеет собственной турфирмой. Ой, зря ты ей это сказал, зря… Конец тебе, шановный. Полный конец.
Кира едва не подавилась соком, когда почувствовала, как на колено ей легла рука. И почему-то сначала уставилась на Макса. Нет, ну это нереально — он сидит напротив, у другого конца стола, и занят разговором с Оксаночкой. Разумеется, это Влад. Все. Терпение ее на сегодня исчерпалось!
Резко убрала ладонь Козикова. Резко встала.
— Извините меня, но я, пожалуй, поеду.
— Кирочка, куда же ты?! — Козиков снова пустил в ход руки — в этот раз взял ее за ладонь.
Она едва сдержалась, чтоб не вырвать пальцы из его руки — отняла, как смогла, спокойно.
— Кира, а как же десерт? — безмятежно полюбопытствовал Макс. Будто и не было тех сообщений.
— От сладкого портятся зубы и фигура!
И пусть ее поступок выглядит невежливо. Плевать. Вот сейчас уже точно плевать.
* * *
А уезжать она отчего-то не стала торопиться. Перешла дорогу, облокотилась о парапет. Напротив, через воды Фонтанки с отраженными пятнами фонарей, мрачно смотрел на нее Михайловский дворец. Кира прикурила. Очень хотелось постучать по дарбуке. Или Оксане по голове. И чтобы никогда не встречать Лекса. И чтобы Макс сейчас вышел из ресторана. Или хотя бы сообщение прислал.
Пикнул телефон. Кира едва не обронила его в воду, пока доставала из сумочки.
Сбегать неспортивно.
Ах, ты ж какой спортсмен!
Не отвлекайся. Она этого не любит.
Она гипнотизировала экран. Ответил Макс не сразу.
Кира, у тебя все в порядке?
Резко выбросила окурок в реку. Свинство, да. Но на душе ужасно погано.
Оксане нравится, когда хвалят ее волосы, а еще белые розы и шампанское брют. Удачной ночи.
Ответа не последовало. Через пару минут серый «субарь» с пробуксовкой рванул с парковки ресторана.
* * *
— Привет, Карлсончик.
Она так сильно надавила на карандаш, что сломался грифель.
— Какие люди, Максимилиан Валерианович. Вы бы хоть приветствие сменили для разнообразия.
— Мне нравится «Карлсончик», — безмятежно отозвался МАлыш. — Слушай, мы сможем сегодня увидеться часиков в восемь?
— Собираешься меня на свидание пригласить? — язык на полкорпуса опередил голову. Кира отшвырнула карандаш в сторону.
— Размечталась! — фыркнул Макс. — Я маньяк — ты разве забыла? Так что в восемь жду в «Суоменлахти».
— Зачем? Я тебе все документы отдала по квартире.
— Маньяки не раскрывают своих секретов. В восемь. В «Суоменлахти».
— Максим, я не…
— Просто скажи: «Хорошо, Макс, в восемь в „Суоменлахти“».
— Нет, если я что-то тебе не отдала, так ты скажи — я привезу. Хотя в упор не соображу, что.
— Сама приезжай. Этого достаточно. Все, до встречи.
Ну, надо же, какой деловой.
— До встречи, маньяк. Учти, я возьму с собой бензопилу.
Макс расхохотался. А потом повесил трубку.
* * *
Она успела заехать домой. Поужинать, перекинуться парой слов с мамой, переодеться — в родное, любимое: джинсы, футболку, мягкие и удобные мокасины. Днем было тепло, но май коварен — вечерами может тянуть холодом от воды, поэтому на заднее сиденье бросила ветровку.
Макс уже ждал ее. Какая-то странная тенденция — в «Суоменлахти» все время он ждет ее, хотя Кира каждый раз старалась приехать вовремя или даже с запасом. На МАлыше тоже джинсы, футболка, только вместо мокасин на ногах — так любимые им кеды. Словно и он, и она — снова те, кто видит друг друга в первый раз на заправке федеральной трассы М-10, бывшей Е-95. Как бы ей хотелось вернуть тот март, того Макса и ту Киру. У той Киры все в жизни было проще, чем у Киры нынешней. А что поменялось? Вот это.
— Вместо маньяка с бензопилой меня ждет архитектор с ножницами. Сплошной обман потребителя.
— Ты просто не знаешь, как виртуозно я умею обращаться с ножницами, — Макс крутанул обсуждаемый предмет на пальце, как ковбой — кольт. — Пошли? Симпатичные джинсы, кстати.
