Этюд в сиреневых тонах - Тиана Соланж

— Иди, он тоже долго ждал этой встречи, — шепнула мне на ухо подруга, легонько подталкивая нас с Севером в нужном направлении.

Я сделала робкий шаг, но тут же оглянулась на Арину, встречая ее спокойный взгляд. Затем посмотрела на Севера, который будто чего-то от меня ждал, но… был еще один человек, которого я тут же нашла взглядом. Влад.

— Почему? Почему он не сказал, ведь…, — мой голос звучал потерянно, как и я себя чувствовала. — Почему Влад промолчал? Почему… и откуда…

В голове гудело, словно там обосновался рой пчел, а я никак не могла понять, кто же тогда стал донором для моего любимого мужчины?

— Саш, разве все это сейчас важно? — твердым голосом спросил супруг, заглядывая мне в глаза. — Разве так важно, как это случилось? Важнее, что у тебя есть возможность сказать ему то, что ты давно хочешь. Сказать самое главное, — он нежно провел по моей щеке пальцем, стирая предательские дорожки из слез. — Иди, любимая, скажи папе, что ты давно держишь в себе…

Я кивнула, ладонью стирая слезы. Дрогнули губы, складываясь в улыбку — он прав. Сейчас важнее, что я могу сказать ему, как…

— Папа! Папочка! — я склонилась к родному человеку, целуя впалые щеки и прижимая осторожно его голову к своей груди. Отец плакал, как ребенок, обнимая меня худыми руками. Ранение, полученное в тот трагический день, оставило свои следы. Папа стал инвалидом, прикованным к креслу. Но он был жив!

— Саша, птичка моя! — проскрипел он, вытирая набежавшие слезы рукавом. — Прости, дочка…

— Папочка! — я опустилась перед ним на колени, утыкаясь лбом в его ноги. — Ты жив! Любимый мой, родной! Спасибо тебе за все!

Конец

Холтер-мониторинг, или холтеровское мониторирование — суточная непрерывная регистрация ЭКГ на носитель памяти. Исследование проводится в течение 24 и более часов с помощью специального аппарата — рекордера — который носится пациентом на плече или поясе.