За всеми этими мыслями, я не заметила, как умяла три куска пиццы, и из-за этого опять же расстроилась. Я из тех женщин, которые свои проблемы заедают, как бы банально это не звучало. Мне срочно нужно придумать какую-нибудь цель, чтобы времени на дальнейшие страдания и тоску не осталось. Как назло, словно подслушав мои мысли, мимо моего дома прошёл Вовка: широко шагал, перескакивал через лужи и придерживал чёрный зонт, который рвало ветром из его рук. Конечно, он и понятия не имел, что я за ним из окна наблюдаю, он торопился домой, к жене, а я даже со стула привстала, чтобы проводить его взглядом до угла дома. Конечно, в своих мечтах, все прошедшие с нашего расставания месяцы, я рисовала себе, что в один прекрасный день Вовка одумается, придёт ко мне и будет на коленях умолять его простить. Мне на самом деле этого хотелось. Но он не пришёл. А уж когда я узнала о беременности его суженой, то и мечтать перестала. Стало ясно, что если Вовка и одумается когда-нибудь, то это уже ничего не изменит.
Самое трудное в нашем расставании было привыкнуть к отсутствию этого человека в своей жизни. Ленка права, я отдала Вовке десять лет. Да даже больше! Мы учились в параллельных классах, и я влюбилась в него с первого взгляда, как только увидела на линейке первого сентября, когда перешла в седьмой класс. Как оказалось, Вовка перевелся к нам из другой школы, и хотя жил недалеко от моего дома, мы до этого момента почему-то не встречались. Зато для меня эта встреча стала судьбоносной. Ленка с Дашкой надо мной посмеивались, поддразнивали, а я продолжала грезить о нём, о нашей любви и будущей счастливой жизни. И это всё при том, что Вовка до десятого класса о моём существовании и не подозревал. Он всегда был симпатичным, я бы даже без лишнего стеснения сказала - красивым, и отбоя от девушек у него не было, еще со школы. Я же никогда неземной красотой не отличалась, к тому же, без конца комплексовала и худела, и поэтому любила Вовку издалека, ни на что особо не надеясь. Со стороны наблюдала за тем, как он общается с моими одноклассницами, и по-черному тем завидовала. Но, в конце концов, судьба нас всё-таки свела, на подготовительных курсах в институт. Встретились, выяснили, что Вовка всё же знает, как меня зовут, и сели за одну парту. Помнится, я на первом занятии сидела в полуобморочном состоянии, не веря, что предмет моих мечтаний совсем рядом - только руку протяни, и даже разговаривает со мной, рассказывает что-то, а я лишь бездумно киваю и улыбаюсь. Парой мы стали далеко не сразу, но всё равно как-то неожиданно для всех окружающих. Для моих родителей появление Вовки ознаменовало начало новой эры - дочка выросла, а вот для Вовкиных друзей его выбор показался весьма странным. Но и это прошло со временем. Мы хоть и ссорились порой, скандалили, но не расходились, и, в конце концов, все смирились, и иначе, как единое целое, нас не воспринимали. Родители - и мои, и его, - всерьёз ждали, когда мы объявим о приближающейся свадьбе, да и я ждала, что скрывать-то, но у Вовки постоянно находились какие-то причины и доводы, чтобы подождать и на мне не жениться. Ленка обвиняла меня в отсутствии гордости и характера, говорила, что нужно взять Вовку... за одно место, чтобы не отвертелся, и сделал, наконец, важный шаг. Ведь где это видано, шесть лет ходить вокруг да около, и не жениться? А мне не хотелось заставлять. Мне хотелось, чтобы он сам захотел, чтобы понял, насколько сильно я его люблю, насколько хочу сделать его счастливым, и что семья - это не страшно и не рано, мы ведь уже институт успели закончить. Вовка это на самом деле понял, вот только не со мной. Не успел он устроиться на новую работу, как на него снизошла великая любовь, вот только мне он об этом сообщить как-то позабыл. Наверное, по привычке продолжал приходить ко мне, что-то обещать, кивать, слушая мои наставления, а потом в один прекрасный день сообщил, что женится, но не на мне, а на какой-то непонятной Олесе. И ещё так трогательно попросил:
- Прости.
Вот так я и осталась неудел. Была я девушка занятая, почти замужняя, и в один день превратилась в брошенную и несчастную. Не скажу, что я с Вовкой была особо счастлива, особенно в последние три года, но он был родным, близким и понятным, и все наши проблемы воспринимались, как само собой разумеющееся, и у меня мысли не возникало, что что-то идет не так. Я готова была бороться и проблемы решать, но это я была готова, а он - нет, попросту не захотел. У него появилась Олеся, и с неё он пылинки сдувал. Иногда мы сталкивались на улице, всё-таки живём рядом, и мне приходилось отворачиваться, хотя и понимала, что нужно одарить бывшего возлюбленного убийственным взглядом и гордо прошествовать мимо, но у меня никак не получалось. Вот Ленка или Дашка, они бы смогли, точно. А я дефектная, что ли?
- Чем собираешься заняться? - спросила мама, когда приехала следующим утром. - План составила?
- Нет, - покаялась я и вытянула босые ноги, провела ступнями по мягкому ворсу ковра. - Но что его составлять, мам? Нужно искать работу. Нужно разослать резюме, расписать свои идеи. А идеи у меня есть!
- Это очень хорошо. - Мама прогуливалась по нашей гостиной с таким видом, будто не дома находилась, а в гостях. Оглядывалась и хмыкала время от времени. Потом присела за стол, придвинула к себе вазочку с вареньем и поднесла ложку ко рту. А я невольно пригляделась к ней. Мама у меня красивая, и молодая, я очень ею горжусь. Папе повезло, это без сомнения, и самое главное, что он это понимает, и жену старается баловать. Единственное, что в маме меня смущает, так это то, что с тех пор, как мы с Дашкой достигли определённого возраста, она всеми силами старается стать нам подругой. А выходит у неё не очень, материнское беспокойство всё равно вылезает на первый план, смешивается со стремлением сгладить наши отношения дружбой, и получается полная ерунда. Не знаю, как Дашке, а мне совсем не хочется с мамой откровенничать, а уж тем более, когда она начинает лезть в душу. Делает это заведомо лёгким тоном, а мне всё равно хочется покраснеть и убежать. Но и маму стараюсь поддерживать, понимаю, что она изо всех сил старается быть в курсе радостей и тревог своих дочерей, пусть те и выросли, но она стремится оставаться для нас главным советчиком и тихой гаванью. Разве это не достойно уважения?
- А может мне податься, как Вовке, в рекламу? Как думаешь, мам?
Та ложку облизала, а сама нос сморщила.
- Ты же не любишь рекламу.
- Зато есть люблю, и желательно не один раз в день.
- Прекрати! - Мама легко отмахнулась. - У нас папа есть. Когда мы женились, он клялся, что мечтает лишь об одном: содержать меня и наших детей всю оставшуюся жизнь. И заметь, у него неплохо получается.
