Хохот в зале усиливался; Белла держалась из последних сил — только бы не упасть в обморок! Боже правый, что творится?! И хороша же она сейчас — в костюме валькирии из Валгаллы попала в испанскую деревню!
Она продолжала беспомощно стоять на сцене, будто приросла к месту, Жак Лефевр наконец оборвал арию и изумленно уставился на нее. Оркестр несогласно умолк. Поводя головой из стороны в сторону, Белла видела сотни устремленных на нее любопытных глаз. С ужасом она почувствовала, что ее вот-вот стошнит…
Перепуганная до смерти, не чуя под собой ног, она кинулась за кулисы.
— Юная леди, что вы, черт возьми, здесь делаете?
За кулисами Белла, уронив копье, совершенно обессиленная, присела на старинный сундук. Возле нее суетился темноволосый и темноглазый коротышка, на котором был уморительно старомодный черный сюртук с бархатным воротником-шалькой, канареечно-желтый атласный жилет с массивной золотой цепью часов и полосатые брюки. Багровый от ярости, коротышка топал ногами и тряс мизинцем у ее лица — почему-то именно мизинец казался ему самым грозным пальцем. Будь это в другой ситуации, Белла бы рассмеялась и сравнила сердитого коротышку с заводной куклой. Но поскольку она была по-прежнему на грани обморока, то лишь униженно залепетала:
— Сэр, я… я не по-понимаю, что вы от меня хо-хотите… Я даже не знаю, где я…
— О-о, стало быть, юная леди изволит быть лунатиком, а театр из-за нее должен страдать! — шипел человечек. — Да как вы посмели вторгнуться на сцену подобным возмутительным образом! Или вы считаете, что добьетесь роли в опере, если непрошено ввалитесь на сцену в этаком диком наряде? Блеснули, нечего сказать! Видно, вы одна из тех бесстыжих вертихвосток, которые готовы пойди на что угодно, лишь бы привлечь внимание Жака Лефевра!
Белла навострила уши. Выходит, она находится там, где Жак Лефевр существует реально. Во-первых, она сама только что видела его в костюме тореадора — и в нем не было и намека на призрачность. Во-вторых, для этого человечка Жак тоже материален. Господи, ведь это может значить только одно…
— Итак, юная леди, — не унимался коротышка, — будем молчать или все-таки объяснитесь?
Белла продолжала оторопело смотреть сквозь него. Наконец до ее смутного сознания мало-помалу стали доходить звуки музыки со сцены. Она слышала, как Лефевр повторяет «Песню тореадора» с самого начала. Так где же она? И что с ней происходит?
— Наглость! — возмущался коротышка. — Как вы смеете игнорировать мои вопросы! Ладно, не хотите добром, тогда я зову констебля, чтоб он выяснил вашу личность и вышвырнул вон из театра!
Слово «констебль» привлекло внимание девушки и мигом вывело ее из транса.
— — Нет, погодите! — всполошилась Белла. — Не надо полиции! Простите меня, я совсем не собиралась помешать представлению. Просто заблудилась, потеряла ориентацию…
Коротышка немного поутих и озадаченно прищурился.
— Послушать вас, так вы невинная заблудшая овечка, — сказал он.
В этот момент обоих отвлек грохот аплодисментов. Через несколько секунд за кулисы стремительно зашел со сцены высокий мужчина. И снова Белла — уже в который раз! — оказалась совсем рядом с Жаком Лефевром.
Но тенор, только что раскланявшийся на сцене после исполнения арии тореадора, определенно не был призраком! Он остановился рядом с коротышкой и смотрел на девушку. Его пристальный взгляд был полон любопытства и чувственного, чисто мужского интереса. Она заробела пуще прежнего.
Ей было трудно поверить, что все происходящее не сон.
Божественно сложенный, высокий, стройный, с правильными чертами лица и здоровой кожей, Жак был очень хорош в черно-алом костюме тореадора. Густые темно-каштановые волосы его чуть блестели. Белла жадно впитывала все подробности его облика — впервые она видела Лефевра близко и отчетливо. Его руки, загорелые, с длинными пальцами и ухоженными ногтями, так и приковали ее взгляд. Она представила, как эти прекрасные крепкие руки касаются ее, и у нее перехватило дыхание. Она застыла от удивления: неужели он вызвал в ней такую бурю эмоций?
Белла рискнула еще разок взглянуть ему в лицо и уловила насмешливую улыбку в чуть прищуренных глазах. Значит ли это, что он ее узнал? Об этом она могла только догадываться.
— Ну-с, Этьен, кто тут у нас? — осведомился Лефевр у коротышки. Легкий французский акцент придавал особую чувственность его грудному голосу.
Этьен в отчаянии махнул рукой.
— Понятия не имею. Но, видно, та еще штучка, если у нее хватило наглости вылезти на сцену.
Жак рассмеялся.
— Она заинтриговала меня своей дерзостью. Не ругай ее, Этьен. Скорее всего девушка очень хочет попасть в нашу труппу, и я должен признать, она из брала весьма оригинальный способ добиться своего. Ничего подобного я еще не видел. Отчего бы нам не устроить ей экзамен? — Он прошелся взглядом по Белле — от макушки до пят. — А она хорошенькая — ты не находишь, Этьен?
Сознание Беллы слегка помутилось от слов Жака, от его обжигающего, бесстыдного взгляда. Сердце бешено забилось.
Этьен почесал подбородок и хмуро поглядел на девушку.
— Хм-м… Нет, на мой вкус — выскочка. Не уверен, что мне нужны такие в моем театре.
— А я полагаю, такие в нашем театре нужны, сказал Жак не терпящим возражений голосом. — Kaк вас зовут, милашка?
Какое-то мгновение даже на столь простой вопрос Белла не находила сил ответить — до того она была подавлена близостью Жака, великолепного и самоуверенного самца. Наконец она обрела голос.
— Меня зовут Белла… Белла де ла Роза.
— Так-так, — произнес Жак, — добро пожаловать в «Сент-Чарлз-опера», мисс Белла де ла Роза.
Вслед за этим, к полнейшему изумлению девушки он наклонился к ней и без тени смущения поцеловал прямо в губы!
Даже если бы она вздумала отшатнуться, она бы не успела — до того неожиданно и проворно было его движение. Белла ощутила недолгое теплое прикосновение, вдохнула его аромат — упоительную смесь запаха мужского пота и лавровишневой воды.
Разогнувшись, Жак подмигнул ей.
— Буду рад проэкзаменовать вас, — проронил он и быстро зашагал за кулисы.
Белла проводила певца глазами. На ее губах еще горел его поцелуй.
Тем временем Этьен сердито покашлял, и Белла повернулась к нему.
— Вот что, — проворчал он. — Вы можете оказаться отъявленной стервой или припадочной, но коль Жак Лефевр желает видеть вас в театре… Короче, завтра утром в десять будьте в театре — я послушаю вас и решу, достойны ли вы петь в нашем хоре. — Тут он ткнул рукой в сторону выхода. — А теперь вам лучше побыстрее убраться отсюда, покуда я не передумал.
С этими словами коротышка заковылял прочь, оставив Беллу одну — потрясенную, полуобезумевшую от растерянности. Со сцены доносились звуки бравурной испанской музыки, щелкали кастаньеты. Судя по одобрительным крикам и веселью, Кармен как раз исполняла чувственно-дерзкий танец, горя желанием сразить своей красотой сразу всех мужчин…
