Получается, что права Марина, когда говорит, что все проблемы решаются через постель и возникают изза дисгармонии в постели. Права Незванова, за свой недолгий век прошедшая строгую и безжалостную школу ошибок и разочарований в любви. Значит, не пустой звук ее слова, что самое важное для женщины – трепетать от мысли, что вечером ее ждет желанный мужчина, а для мужчины – быть уверенным, что желание обладать любимой обоюдно.
– Машка, Машка, ты оказалась права, – всхлипнула Даша. Она уже не понимала, слезы или струи соленого пота разъедают ей глаза. Она просто ничего не видела вокруг. Привычные очертания размывались, и, вытирая мокрое лицо, Даша все равно не могла справиться с плавающими контурами окружающих ее предметов. Это создавало ощущение нереальности, отрешенности от мира, в который, по сути, Даша и не хотела возвращаться. Она поняла, что ванна отняла у нее последние силы. Медленно закрутила кран и снова тяжело откинулась на подушку. Закрывать глаза Даша побоялась – голова закружилась, подкатила тошнота. Слишком горячая вода сделала ее тело ватным, непослушным. Нужно было заканчивать эту процедуру, заканчивать думать – мысли неизменно вели ее в тупик. Пока она не видела выхода, снова касаясь руками скользких стен длинного, бесконечного лабиринта.
Даша протянула руку и вынула пробку из ванны, уровень воды стал бесшумно понижаться. Наблюдая за тем, как островки обнаженного тела увеличиваются, когда их покидает обжигающая, словно вытянувшая из нее последние силы жидкость, Даша устало провела рукой по лицу. Нужно было принять прохладный душ и как-то добраться до дивана. Ее одолевало лишь одно желание – спать, не думать ни о чем. Хотя предательские сны помимо ее воли могли вернуть в прошлое, приподнять занавес над туманным будущим. Даша знала, что никогда не путешествует в снах в настоящем. Наверное, оно слишком блеклое, поэтому не вызывает отклика в потаенных уголках подсознания. Ее переполняют впечатления от того, что с ней происходило когда-то, или безудержные фантазии о том, что обязательно должно произойти. Ни разу Даша не проснулась с улыбкой или ощущением чего-то легкого, радостного. Обычно пробуждения после снов были тяжелые, с болью в груди, даже тогда, когда она не могла вспомнить ничего из картин, появлявшихся в минуты забытья.
Запахнув мамин махровый халат, Даша вышла из ванны, наполненной густым паром, словно туманом, оставив дверь приоткрытой. Потом взяла фен и долго сушила длинные волосы, стоя у большого зеркала в коридоре. Закончив, она не спеша вошла в комнату. Освежающий душ на какое-то мгновение вернул ей бодрость, но сейчас ею снова овладело непреодолимое желание поскорее лечь и уснуть. Несколько диванных подушек составили высокое изголовье, две были подложены под ноги. Даша легла на спину и в непривычной для себя совершенно ровной позе практически сразу уснула. Ее сон был так глубок, что она не слышала ни звонков телефона, ни хлопка входной двери, когда мама вернулась с работы раньше положенного времени.
ирина Леонидовна осторожно открыла дверцу шкафа и, достав плед, укрыла Дашу. Ритм ее дыхания никак не изменился. В той же позе она продолжала спать крепким сном. Организм словно включил систему самосохранения – каждая клетка Дашиного тела отдыхала. Ирина Леонидовна с грустью смотрела на родные черты, осунувшееся личико, нежно провела кончиками пальцев по шелковым волосам дочери. Она понимала, что ее девочке нужна помощь. Целый день душа ирины была не на месте. Ее тянуло домой и, отпросившись у начальника, она примчалась, желая поскорее оказаться рядом с Дашей. Скоро она проснется, и они снова начнут разговаривать. Ирина вздохнула – разобраться в происходящем будет не так легко, но они найдут верное решение. Ведь решений всегда бывает как минимум два. Им нельзя ошибиться, они постараются найти спасительное, компромиссное, человечное, учитывающее все обстоятельства. Они смогут!
Марина проводила Сергея на работу, заглянула в комнату – Лидочка еще спала.
– Соня моя, соня, – тихо произнесла Марина, с улыбкой глядя на малышку. Кудрявые волосы цвета меди разметались по подушке, маленькие веснушки, словно крохотные солнышки, разбрелись по вздернутому носику, щекам девочки. Наверное, Марина слишком пристально смотрела на дочь, потому что веки ее вдруг затрепетали, и малышка проснулась. Синие глаза Лидочки напоминали два ярких василька, с каждым годом вбирающих в себя все больше красок. Они менялись в зависимости от ее настроения: от почти прозрачных до цвета морской волны. Марина всегда удивлялась этому, безошибочно определяя по ним, в каком расположении духа находится ее дочка. Сейчас она явно была не в восторге от того, что мама помешала ее сну.
– Доброе утро, солнышко, – присаживаясь на широкий диван рядом с кроваткой дочки, сказала Марина. – Давай помогу тебе одеться.
– Доброе утро, – потягиваясь, ответила Лида. Она четко выговаривала все буквы, и речь ее была неспешной, словно она снисходила до общения с миром. Это она была нужна ему, а не он ей. – Не нужно помогать. Я сама. Ты мне только косички сегодня поновому сделаешь?
– Обязательно, – Марина погладила дочку по густым волосам. Вчера в какой-то детской программе Лида увидела девочку с прической «колосок». Хорошо, что было уже поздно, и она готовилась ко сну, иначе Марине пришлось бы еще вчера проявить чудеса парикмахерского искусства. Но за ночь Лида ничего не забыла. Долгая и тщательная процедура плетения «колоска» была впереди. – Одевайся, умывайся и позови меня, когда будешь готова.
Лидочка обладала способностью влиять на Марину. У нее над матерью была неограниченная власть. Казалось, Марина не в силах противиться ни одному желанию крошки. А все из-за того, что практически сразу после ее появления на свет Марина поняла, что ее опасения оправдались. Ей предстояло жить с сознанием обмана, открыть который с каждым месяцем, годом становилось все более невозможным. Груз вины порой был настолько тяжелым, что Марина, несмотря на бойкую, неунывающую натуру, едва не впадала в депрессию.
Отцом девочки был не Сергей, а Юрий Мирный, с которым у Марины был короткий, ни к чему не обязывающий роман. Даже не роман – чистый секс, без планов на будущее. Это было наслаждение, от которого она решила отказаться раз и навсегда, убедившись в сильных и искренних чувствах Сергея Незванова. Марина сделала выбор именно в тот момент, когда поняла, что ждет ребенка. Избавляться от него она и не думала. У нее уже был неудачный опыт: первое студенческое увлечение Марины привело к решению поскорее прервать беременность. Ребенок не был нужен его отцу, эгоисту и ловеласу, а Марина в тот момент побоялась пойти на такой ответственный шаг и оставить ребенка. Второй раз рисковать с такими серьезными вещами она не стала. К тому же Незванов несколько раз делал ей предложение. Он относился к ней так трогательно, так нежно и в то же время был таким настойчивым, что Марина решила: у ее ребенка будет замечательный отец. На эту роль она выбрала Сергея. Своей совести она приказала замолчать. Материнский инстинкт помог ей сделать верный выбор. Чем дальше, тем больше она убеждалась в том, что Незванов ей послан самим Всевышним. У Марины оставалась надежда, то судьба смилостивится над ней, и отцом ребенка окажется все-таки Сергей. Но чем больше проходило времени, тем отчетливее она различала в девочке черты Мирного. Это была ее дочь, только ее – так Марина говорила себе в минуты отчаяния. Рано или поздно Сергей, вероятно, начнет сомневаться, задавать вопросы, но пока Лидочка купается в материнской и отцовской любви. Она должна получать все самой высшей пробы, сполна.
