— Пойдем, — сказал он. — Я хочу увести тебя отсюда.
Они спустились по лестнице и вышли через заднюю дверь на улицу. На границе территории Энн остановилась и еще раз оглянулась на дом. Глаза ее переполняла боль. Ной инстинктивно коснулся руки девушки и погладил ее. Но тут же крепко стиснул в своей и чуть ли не насильно потащил Энн через зеленую лужайку, подальше от страшного места.
— Ты проголодалась?
Она отрицательно покачала головой.
— Устала? Тот же ответ.
Ной подумал, что проявляемая им почти материнская забота может иметь в данном случае и обратный результат. Все же теперь Энн — взрослая женщина. Подобная опека ей вроде бы ни к чему. Возможно, даже обидна. Но ведь он видел ее страдания. Получилось так, что ее боль незаметно превратились и в его…
Ной вдруг почувствовал, что безумно хочет заключить Энн в объятия…
Между тем ночь становилась все темнее. Тучи затянули небо. Волны океана уже не ласкали берег, а бились о него с бессильной злобой.
— Помнишь ту ночь, когда Джесси и я решили спать на этой лужайке под открытым небом? — спросил Ной.
Энн кивнула.
— Конечно, ты не могла забыть! Ведь после той ночи ты не один месяц подшучивала над нами. А тебе тогда было лет двенадцать. Ровно в полночь, минута в минуту, ты и Росс…
— Помню, помню!.. — громко рассмеялась Энн. — Мы знали, что вы оба обожали читать романы о привидениях. И не сомневались, что в ту ночь в руках Джесси обязательно будет его любимая книжка о турке с отрубленной головой, нагонявшая тогда страх на всех мальчишек. Мы незаметно подкрались к вам и начали громко кулдыкать по индюшачьи, кукарекать, лаять и визжать. Помню, что вы оба перепугались до смерти. Джесси даже напустил в штаны. Ты знал это, Ной Тэйлор, но никогда не признавался, защищая своего друга.
— А ты тут же разболтала все своим подружкам. Фу! Ну и дрянь же ты была!
Они рассмеялись до слез. Энн вытерла глаза и обиженно сказала:
— И вовсе я не была дрянью! Во всяком случае, не всегда.
— Была.
— Но почему же тогда вы непременно брали меня с собой, куда бы ни шли?
— У нас не было другого выбора.
— Действительно, не было.
— А кроме того, на этом настоял Джесси. Ему было жалко бедную сестренку!
Энн подняла голову и стала смотреть на звезды, появившиеся между тучами. Ной же кинул взгляд на ее белую изящную шею и поймал себя на мысли, что ужасно хочет прильнуть губами к тому месту, где чуть заметно бился пульс.
— Каждый раз, когда вы бросали меня, — сказала Энн, продолжая смотреть в небо, — я жаловалась Богу. И тогда у вас обоих непременно случались какие-нибудь неприятности.
Она опустила голову и посмотрела на Ноя. Он поймал ее взгляд. И вдруг понял, что ему ужасно не хочется подтрунивать над ней. Он желал, чтобы Энн лучше себя чувствовала, хотел вновь видеть ее улыбку и жаждал поцеловать…
— А мы тебя любили, — просто сказал Ной, снова взяв ее руку и тихонько сжав ее.
— Я тоже вас обоих любила. Все подружки считали меня очень холодной. Так оно, наверное, и было. Но вы двое для меня составляли исключение.
— Вернее, Джесси. Я большим успехом у тебя не пользовался.
— Но ведь ты нравился девочкам.
— Нет. Впрочем, возможно, и так. Но совсем немного.
Энн рассмеялась. Дальше они пошли молча. Довольный тем, что глаза Энн чуть-чуть повеселели, Ной не решался первым нарушить тишину. А кроме того, он очень давно не чувствовал себя так легко рядом с женщиной. Возможно, даже с тех пор, как еще подростком расстался с Энн…
— Мне не хватает Джесси, — тихо сказала она. — Здесь так хорошо. Но с ним было бы еще лучше.
Эти слова отозвались в сердце Ноя неожиданной болью. Каким же он был дураком! Круглым дураком! Как могли в его мозгу возникнуть эротические мысли в отношении Энн! Ведь она-то думала о нем не иначе, как о своем друге. Этого он никогда не должен забывать!
— Я его тоже всегда помню, — тихо ответил он.
Это было правдой. Ной действительно никогда не забывал своего друга. И не забудет…
— Конечно, мне не хватает и мамы, — добавила Энн. — Все здесь, в Сан-Рейо, напоминает мне о них. Говорят, что со временем это проходит. Во всяком случае, воспоминания не будут такими болезненными. Но все это неправда! Я никогда не смогу избавиться от горечи утраты!
— Но тебе вовсе не надо пытаться их забыть, Энн. Я думаю, что, когда люди говорят «время излечивает все», они имеют в виду менее болезненные воспоминания.
— В моем случае прошло целых десять лет. А я и сейчас все помню, как будто это случилось только вчера. Особенно с тех пор, как…
Ной понял, что она хотела сказать: «Особенно с тех пор, как я вернулась сюда». Правда, для него эти дни были отнюдь не болезненными. Ведь благодаря ее приезду в Сан-Рейо они вновь встретились. Но Ной постарался тут же напомнить себе, что Энн снова уедет. И, возможно, очень скоро…
Останется ли она здесь еще на неделю или же до конца лета, он не мог себе представить, как будет потом жить без нее.
На этот раз молчание было более длинным и глубоким. Ной понял, что Энн хотела бы остаться одна. Но почему-то ему было очень трудно с ней расставаться. Он не мог понять, было ли это следствием выражения глубокого одиночества, которое он прочел в глазах Энн в сгоревшем доме, или же ему просто хотелось еще побыть рядом с ней. В последнем случае Ной был намерен уйти немедленно. Он должен был уйти…
Ной открыл дверь коттеджа и нахмурился, обнаружив, что ручка очень легко повернулась.
— Почему ты не заперла дверь, когда уходила? — недовольно спросил он.
Энн пожала плечами.
— Мне показалось это ненужным.
Она вошла вслед за ним. Ной посторонился, пропустил ее вперед и закрыл дверь.
— Может быть, ты и права, но все же лучше перестраховаться. Город хотя и небольшой, однако…
Энн щелкнула выключателем и вскрикнула. Ной сделал шаг через порог комнаты и замер…
В комнате все было перевернуто вверх дном…
— Вот дерьмо! — пробормотал Ной, хватая Энн за руку. — Беги в главное здание и позвони в полицию!
Он отстранил ее и сам первым вошел в спальную, желая убедиться, что там никого нет. Комната была пуста, но кто-то учинил в ней полный разгром. Одежда Энн была выброшена из шкафа и валялась на полу, матрацы — перевернуты, а из серванта исчезла вся посуда.
— Какое же дерьмо! — повторил Ной, содрогнувшись при мысли, что бы произошло, если бы Энн осталась одна ночевать в коттедже.
— Как ты думаешь, что здесь искал этот мерзавец? — услышал он ее голос за спиной.
— Я же просил тебя поскорее позвонить в полицию!
