– Ты идешь спать, дорогая?
Франческа вздрогнула, не соображая, что уже очень поздно и что все гости ушли.
– Да, через минутку, мама… Я… Я просто пытаюсь дозвониться до Марка.
– В такой поздний час?
– Мне кажется, он заболел. Он совершенно неожиданно ушел с вечера, и я беспокоюсь за него. – Франческа стояла перед матерью, нервно ломая руки, на лице ее была тревога.
– Дорогая моя девочка, он вполне способен позаботиться о себе. Ты не можешь бегать за ним среди ночи. К тому же он ушел, насколько я понимаю, с Карлоттой, не так ли? Скорее всего он нисколько не болен. Они отправились на танцы или еще куда-нибудь. Оставь его в покое. – Сара сделала нетерпеливый жест. Сейчас, когда гости ушли, все следы любезности слетели с нее. Повернувшись, она пошла прочь.
Франческа смотрела ей вслед, чувствуя, как в ней поднимаются волны гнева. Она была глубоко уязвлена расчетливо произнесенными жестокими словами матери. Вероятно, дядя Генри был прав. Вероятно, Сара и в самом деле ревновала ее.
Когда Франческа позвонила агенту Марка Мартине Гудзон, она испытала чувство, близкое к панике.
– Вы хотите сказать, что тоже не знаете, где он?! – воскликнула Франческа. Марк поддерживал постоянный контакт с Мартиной и звонил ей по нескольку раз в неделю. А сейчас, накануне сдачи рукописи, он не сообщил ей, где находится и что делает.
– Он последний раз звонил мне накануне Рождества. Я думала, что он уехал на несколько дней. Вы говорите, что не можете разыскать его начиная с сочельника? – переспросила Мартина. – Значит, уже три дня.
– Да. – Франческа вдруг почувствовала слабость в ногах и опустилась на кровать. – Я стала звонить ему на квартиру через несколько часов после того, как он ушел с вечера, но телефон был занят и утром. Сейчас я просто в отчаянии. Что могло с ним случиться? Дома его нет. С Карлоттой, которая ушла вместе с ним, я также не могу связаться. Я бы сходила к ней, но у меня нет ее адреса. Не могли ли они попасть в аварию? Это совсем не похоже на Марка – исчезнуть ничего не сказав.
– Ну… – Мартина поколебалась, но все-таки сказала: – Вы можете, конечно, обзвонить больницы, но я на вашем месте не стала бы этого делать. Вы же знаете, Франческа, что за народ эти писатели. У них вдруг появляется какая-то идея – и они бросаются за ней в погоню.
– У вас нет адреса его родителей в Квинзе? Марк никогда не давал его мне, но, может быть, он ради Рождества отправился их навестить?
– Нет, у меня нет адреса родителей, Франческа. – Мартине начинал надоедать этот разговор. Она уже много раз вела телефонные разговоры с женами или подругами писателей, которые били тревогу по поводу своих любимых, а затем обнаруживали их в каком-нибудь мотеле с машинисткой или какой-нибудь другой молодой дамой. – Знаете, оставьте мне ваш телефон, и я позвоню вам, если мне что-нибудь станет известно.
– Спасибо. – Франческа медленно положила трубку на рычаг. Мартина не сказала ей ничего такого, что могло хотя бы уменьшить ее тревогу. В ее голове рисовались леденящие душу картины: Марк ограблен, убит, лежит мертвый в каком-либо морге неопознанным, потому что был в тот вечер в смокинге и, как шутя ей признался, в нем не было места даже для бумажника. При нем была лишь десятидолларовая купюра да еще имелся ключ от квартиры. А что, если убили и Карлотту? Франческе представилось, что они лежат на тротуаре, истекая кровью. Должно быть, случилось нечто ужасное, совершенно кошмарное, от чего кровь стынет в жилах. Франческа села на кровать и несколько минут смотрела в пустоту. Страх парализовал все ее члены, ее мозг. Она попыталась припомнить подробности рождественского обеда. Их отношения с Марком были счастливыми и благополучными. Франческа рассеянно дотронулась пальцем до жемчужины, висевшей у нее на груди. Марк подарил ей это ожерелье после того, как они кончили заниматься любовью. Она вспомнила, как он сказал ей при этом: «Я намерен дарить тебе жемчуга до конца твоей жизни, потому что они очень тебе идут». Тогда она счастливо улыбнулась, подавив в себе мысль, что «Калински джуэлри» не рекомендует обручальные кольца с жемчугом из-за суеверного представления, будто жемчуга приносят слезы. «Я люблю тебя», – сказала она и обняла Марка. Франческа нахмурилась. Что-то случилось во время обеда, но что именно? До этого Марк видел Карлотту всего один раз и за обедом даже не хотел сидеть с ней рядом. Франческа слишком доверяла Марку, чтобы заподозрить, что он отправился в постель с девушкой, которую едва знал.
Франческа вдруг вскочила на ноги. Паника побудила ее действовать. Схватив телефон, она через оператора узнала номер телефона булочной Равенски в Квинзе.
– Что надо? – произнес скрипучий женский голос на другом конце линии.
– Марка Рейвена… Равенски, – запинаясь сказала Франческа. – Могу я поговорить с Марком? Он у вас?
– Марка здесь нет, – сердито ответил голос.
– А… когда он будет? Я имею в виду… он живет у вас? – Франческу прошиб пот, руки ее дрожали.
– Марка здесь нет, – скрипуче повторил голос. – Марка здесь нет давно. Что надо?
– Не имеет значения. Спасибо. – Франческа положила трубку. После этого она обзвонила все больницы и полицейские участки. Это было бурное Рождество, со множеством аварий. Поджоги, убийства, изнасилования, пьяные драки, пьяные водители, разбой, самоубийства, ограбления со взломами.
Никто ничего не слышал ни о Марке Рейвене, ни о Карлотте Линарес и не интересовался ими. Такое впечатление, что они без следа растворились в морозной ночи.
Она должна сделать еще один звонок. Если кто и мог помочь ей решить задачу, то только дядя Генри. Набрав его номер в «Калински джуэлри», Франческа облегченно вздохнула, сразу услышав его голос.
– Чем могу быть полезен тебе, золотко? – любезно спросил Генри.
– Можно мне к вам зайти? Выпить где-нибудь чашку кофе? Я не хочу идти в «Калински джуэлри», чтобы не столкнуться с мамой. – Голос Франчески звучал взволнованно.
– Который сейчас час? – Возникла пауза – видимо, Генри смотрел на часы. – Как раз полдень. Что, если мы позавтракаем в «Каравелле» в пятнадцать минут первого?
– Я буду там. Тысяча благодарностей.
Милый, чудесный, всегда готовый выручить и спасти дядя Генри, думала Франческа, надевая зеленый шерстяной костюм и повязывая кремовый шелковый шарф. Он терпеть не мог, когда девушки одевались серо и монотонно, так что она облачалась в яркие наряды всякий раз, когда должна была увидеться с ним.
Генри Лэнгхэм ожидал ее за столиком. Одного взгляда на лицо девушки было достаточно, чтобы сразу же заказать вино.
– Ты так выглядишь, что, пожалуй, тебе это не помешает. В чем проблема?
