— Очень приятно. — Щеки Сьюзен побагровели, и, разжав колени, она отбросила его руку. — Жаль, — усмехнулся Бен, — мне там было хорошо.
— Держите руки при себе.
— Но мне нужна жена, Сьюзен. Причем именно ты.
— Вы сказали, что дадите мне время.
— Я и даю. Уже дал. Но сколько еще времени тебе нужно? Тебя ведь влечет ко мне…
— Если вы и впрямь так считаете, то у вас весьма буйное воображение, господин Асади! — перебила Сьюзен, вскинув голову и гневно сверкнув на него глазами.
Бен лишь широко улыбнулся, откровенно любуясь этой вспышкой. Ему явно нравилось злить ее и наблюдать за взрывами темперамента, которые Сьюзен тщетно пыталась скрыть.
— У меня действительно яркое воображение, и даже есть кое-какие мысли насчет того, что я хотел бы попробовать с тобой проделать.
— Я, конечно, не девственница, господин Асади, но, боюсь, что у меня нет такого сексуального опыта, как у вас, — отрезала Сьюзен. — Может, вам стоит поискать более искушенную партнершу.
— Любовница мне не нужна. Я хочу тебя.
— Нет!
— А почему я не могу тебя хотеть?
— Да потому что вы меня совсем не знаете. — Сьюзен погрузила руку в песок по самое запястье. — Как вы можете хотеть женщину, с которой только что познакомились?
— А почему бы и нет?
— Потому что это неприлично, вот и все.
— Ах, вот у тебя какие понятия о приличиях! Выйти замуж за незнакомца, чтобы удрать от дядюшки, можно, но опуститься до того, чтобы при этом хотеть его, — неприлично?
— Я не это имела в виду.
— Но так получается. Тебе было бы проще смириться со своим положением, если бы я принудил тебя к близости, тогда ты могла бы обвинить меня в насилии. К тому же, если честно, ты тоже меня хочешь, и тебя это бесит.
Сьюзен вскочила на ноги и стала яростно отряхивать с себя песок.
— Вовсе меня к вам не тянет, я вас не хочу, и мне от вас ничего не нужно!
— Поздновато ты спохватилась, тебе не кажется?
Внезапно Сьюзен напряглась и, приставив руку ко лбу козырьком, стала пристально вглядываться в даль. Рот ее испуганно округлился, глаза были прикованы к водной глади. Бен ощутил ее страх, увидел, как вытянулось в струну худенькое тело, как она затаила дыхание.
Сьюзен же могла смотреть лишь на маленькое тельце, распростертое на воде лицом вниз с раскинутыми в стороны руками и ногами. Раздался чей-то крик, и она бросилась в воду. Через несколько секунд она уже схватила ребенка и вытащила его из воды.
«Дыши! — мысленно кричала она. — Ради всего святого, дыши!»
Малыш задрыгал ручками и ножками, глядя на незнакомку удивленными темными глазенками… сквозь маску. Из детского ротика вывалилась зеленая, как морская вода, трубка.
Он вовсе не пострадал. Он просто плавал — с трубкой и маской. Ноги Сьюзен стали ватными, и она едва не выронила ребенка. К ней со всех сторон бежали люди — мужчины, женщины, дети. Все они что-то громко кричали в один голос.
Малыш, придя в себя от испуга, стал вырываться, что-то сердито лепеча.
Поверх скопища людских голов Сьюзен поймала прикованный к ней взгляд Бена. В нем не было гнева. Он вообще смотрел на нее без всякого выражения. Сьюзен медленно опустила ребенка на песок и поставила на ножки.
К ней подлетела какая-то женщина — скорее всего, мать малыша — и что-то возмущенно затрещала по-гречески. Сьюзен видела, как та открывает рот, но до нее не доносилось ни звука. Ее разум замкнулся в молчании, придавленный воспоминаниями о другой, реальной смерти. Бен наконец пробрался сквозь толпу и, обхватив рукой плечи Сьюзен, оттеснил от нее собравшихся.
— Поедем? — спросил он.
Сьюзен тупо кивнула, машинально отметив тяжесть его руки на своих плечах и то, как Бен своим телом заботливо прикрыл ее от толпы. Во рту у нее пересохло, ощущение было таким, словно он забит песком. Они молча прошли по пляжу, оставив позади возбужденных греков. Бен остановился лишь на минутку, чтобы подхватить с песка их вещи.
По-прежнему молча Бен отвязал лодку. Сьюзен вошла в воду и побрела к лодке, как сомнамбула. Забравшись в нее, она уселась на сиденье.
Запустив мотор, Бен бросил взгляд на Сьюзен, но ничего не сказал, и она была ему за это благодарна. Лодка помчалась назад к яхте. Сьюзен не могла ни смотреть на Бена, ни вымолвить хоть слово. Горе сдавило ей грудь с новой силой, в желудке все переворачивалось. Внезапно она перегнулась через борт, и ее вырвало в соленую воду.
Джимми!..
Бен отчетливо видел выражение лица жены, когда она вытаскивала из воды малыша с маской. На нем отражался такой ужас, словно она увидела привидение. Но Сьюзен явно не желала обсуждать случившееся, и он не стал требовать объяснений — ни в лодке, ни позднее, когда они вернулись на яхту. И так было ясно: когда она бросилась в воду за мальчиком, перед ее мысленным взором стояла какая-то другая картина. Бен увидел достаточно, чтобы серьезно забеспокоиться. Что бы там ни говорил Джамал, Сьюзен, видимо, пережила очень сильное потрясение. И призраки прошлого так и будут всю жизнь преследовать ее, если он ничего не предпримет. Вот только как ей помочь?
Приняв душ, Бен надел вечерний костюм, радуясь, что сегодня они будут ужинать в гостях у одного из его ближайших друзей, устраивавшего прием на своей роскошной вилле. Бен искренне надеялся, что праздничная атмосфера поможет Сьюзен хоть немного развеяться после утренних событий.
Он сообщил молодой жене, что они идут на важное мероприятие, и сейчас, завязывая галстук, поймал себя на том, что раздумывает: что же она наденет. Бен представил себе купленные для Сьюзен туалеты, из которых она могла выбирать, — бархат, тончайший шелк… Впрочем, ни один из них не мог быть более соблазнительным, чем тот старомодный купальник, что был на ней утром. Этот купальник, бледно-розовый, с тоненькими бретельками, облеплял тело Сьюзен, как вторая кожа. Под влажной тканью проступали соски, углубление между ягодицами, косточки бедер. Бену безумно хотелось взять ее прямо там, на теплом песке, подмять под себя, погрузиться в нее без остатка.
Выдвинув вперед челюсть, чтобы лучше видеть ворот рубашки, Бен тщательно завязал черный галстук-бабочку, надел смокинг и выключил свет в ванной. Пора было пойти проверить, как там его молодая жена.
— Почему вы заранее не сказали, что мы сегодня идем на прием?
Сьюзен смотрела на Бена сердито и несколько растерянно. Она-то думала, что они тихо поужинают вдвоем, а теперь выясняется, что они идут в гости, да еще к людям из богатых старинных семей, наделенных властью. Подобным представителям интернационального клана олигархов могло быть много известно о ее семье.
