Лешка видит, что расстроил меня, и пересаживается со стула на кровать. Берет мою лапку в свою лапищу. Гладит. Задумчиво и отстраненно. Я принимаю сигнал – никаких новых комнат Лешка не нашел. Подползаю, кладу голову ему на колени. Некоторое время Лешка сидя поглаживает ее, затем отодвигает в сторону и ложится рядом. Обнявшись, мы лежим в тишине и слышим, как по ту сторону дверного проема работает газонокосилка. «Интересно, где обучают косить траву?» – отвлекаюсь я от тупиковых мыслей. Догадываюсь: наверное, Хосе и Мигели учатся этому с детства у своих пап, братьев и дядь. Тут же отмахиваюсь: зачем это мне? Лешка же нашел работу. Теперь нужно найти жилье…
Комнатную тишину разрывает визг телефона. От неожиданности мы вздрагиваем. Лешка тянется к трубке.
– Хелло… Да-да, это я… Да, интересует. Еще свободна?.. Да, могу сегодня посмотреть… Через час. Годится?.. Ок. Какой точный адрес?.. Ок… Ок… Да, понял. Через час буду. Бай.
Лешка нажимает на сброс, переводит на меня взгляд.
– Что? Куда?
Я уже давно вскочила и сижу на коленках в ожидании стартового сигнала. Я готова бежать. Но бежать, как оказывается, никуда не нужно. Позвонили дизайнеры из Глендейла – наш первый выбор. Ехать туда минут двадцать.
Подъезжаем на полчаса раньше. Дом как дом. Вполне симпатичный. Три этажа. «Наша» квартира на последнем. Пытаемся понять, какой из балконов тоже «наш». Пока неясно. Ждем назначенного времени, Лешка подходит к калитке, нажимает кнопки телефона, говорит. Из машины вижу, как с другой стороны к нему подходит человек, открывает решетку, и Лешка исчезает. Оглядываюсь по сторонам. Напротив дома школа. Хороший знак. Должно быть безопасно. Да и сам дом выглядит вполне. На балконах зелень, есть подземный гараж. Рядом еще пара таких же домов. Похоже, район вполне пристойный. «Господи, пусть Лешке повезет! Ну, пожалуйста, Господи!» Закрываю глаза, пытаясь убедить Всевышнего – Лешка хороший человек. Ему нужно помочь.
В разговоре с Богом проходит чуть ли не полчаса. Лешки нет. «Наверное, это хорошо, – думаю. – Значит, говорят о чем-то предметном». Вспоминаю, как снимала свое университетское жилье. Бронировала по Интернету, как только стало известно, что меня приняли в докторскую программу. За полгода до начала учебы. Месяца за два сообщили, что готовы будут предоставить жилье к моему приезду, но для окончательного бронирования я должна уплатить security deposit – залоговый депозит – и стоимость первого месяца. Восемьсот плюс восемьсот. Сколько залога попросят с Лешки? Учитывая нашу ситуацию с деньгами, вопрос архиважный.
Есть и другие не менее важные вопросы. Будут ли проверять кредитную историю? Если бы Лешка снимал полноценную квартиру, ответ был бы однозначным. Без кредитной истории нормальную квартиру в США не снимешь. Но Лешка снимает комнату. Какой потребуется background check – проверка биографии и наведение справок? Будут ли проверять criminal history – криминальное досье? С криминалом у Лешки все в порядке. А вот история проживания и история кредита – проблемы. Ни той ни другой почти не имеется. Проживал в Колорадо со мной – я была квартиросъемщик. Кредитная карточка у него одна и всего на тысячу долларов. Это почти что ноль. Такие карточки выдают студентам – для начала. Если есть постоянный доход, расплачиваешься вовремя и задолженностей нет, кредит со временем увеличат. Если не срастется – закроют и тот, что был. Замкнутый круг: чтобы работать в Лос-Анджелесе, нужно жилье. Чтобы было жилье, нужна история кредита. Чтобы была история кредита, нужно иметь работу. Чтобы иметь все, нужно родиться в Штатах. Или надеясь на Бога и верить в чудеса.
В чудеса я верю. И верю в Лешку. Потому надеюсь: сейчас откроется калитка, и я увижу его на пороге. Счастливым и радостным. С ключами от нового жилья и стопкой газет из нового почтового ящика.
Лешка появляется. Без ключей, газет и счастливой улыбки, но с походкой калифорнийца. Или мне это всего лишь мерещится?
– Ну, что? Что? – швыряю я в Лешку вопросами, не дожидаясь его возвращения в машину. Оставаясь верным себе, Лешка по провокации не поддается. Молча открывает дверцу, молча садится.
– Давай отъедем, – говорит.
– За нами что, наблюдают?? – возмущаюсь я.
– Белка… – Лешка морщится, и мое возмущение тут же тает. Ок, ок, отъезжаю.
– Куда?
– Ну, давай к «Хлое» – там за кофе и поговорим.
«Черт те что», – думаю я, но не сопротивляюсь. Бесполезно.
У «Хлои» Лешка сообщает:
– Ребята хорошие, комната годится, в понедельник нужно встречаться с менеджером.
– В понедельник? – огорчаюсь. – А раньше никак?
– Менеджер будет только в понедельник, и ее одобрение – обязательно. Но я объяснил ребятам ситуацию, и они не против, чтобы я въехал завтра.
– А-А-А-А-А!!!!!!!!!! – зажимаю ладонями вырывающийся радостный вопль. – Лешка!!!! Это же невероятно!!!!
«Боже! – это я уже к Богу про себя. – Спасибо тебе, Господи!» Закрываю глаза и вновь распахиваю, уже по-новому глядя на Лешку.
– Ты понимаешь, что это значит? – ошарашенно спрашиваю его. – Все сошлось? – Спрашиваю шепотом, боясь спугнуть удачу.
– Да подожди ты, Белка. Ведь неизвестно еще, что скажет эта менеджер. А вдруг потребует проверку моих историй? Что я покажу?
– Но ведь они же разрешили тебе въезжать! Значит, уверены, что договорятся…
Говорю и боюсь верить тому, что произношу. А вдруг не договорятся? Мотаю головой, отгоняя дурную мысль.
– Лешка, все будет хорошо. Вот увидишь. У нас все получится. Все УЖЕ получилось!
Убеждаю сама себя и не верю. Неужели получилось? Лешка остается? Замолкаю. Медведь понимает, о чем я молчу. Он берет мои лапки в свои, подносит к губам и целует. В его дыхании тепло, а у меня в сердце холод. Лешка почти что устроен, а это значит, что мне пора возвращаться в Колорадо.
– А поехали к океану! – бойко произношу я и, не давая Медведю возразить, поднимаюсь.
– К океану? – теряется от неожиданности Медведь.
– Да, к океану. А что? Ты остаешься, и мне еще неизвестно когда получится здесь побывать.
– Белка, прекрати. Что значит неизвестно?
– А что, разве известно? – с вызовом смотрю Лешке в глаза. – Ничего неизвестно! Неизвестно даже, захочешь ли ты, чтобы я здесь еще побывала!
Хихикая, изображаю веселье, но Лешка знает меня не первый день.
– Белка, – останавливает он меня. – Белка, ну что ты такое говоришь? Ты же знаешь, как я люблю тебя! Весь этот Голливуд – все это только для нас с тобой. Ты же знаешь. Пожалуйста, перестань так говорить. Когда ты так говоришь, мне становится ничего не нужно.
Лешка сбивается, повторяется и начинает заикаться. Поражаюсь своей способности портить людям жизнь. Раз, и уже нет радости, солнца и грез мечты. Есть ревность, темнота и невыносимость разлуки.
