Я засмеялась, а затем швырнула в нее подушку. "Давай, Хоппер. Я не про это спрашивала", - она поймала мою подушку, и к моему ужасу засунула ее к себе за голову.
"Ох, ты имеешь в виду серьезные вещи?" Я смогла увидеть блеск ее белых зубов. "Ладно, ладно. Да. У меня есть тонны сожалений", - она помолчала с минуту, и я решила дать ей время подумать, я действительно надеялась, что она ответит.
Я получила свое желание.
"Я сожалею о большей части последних лет своего второго десятка". Она остановилась. Я не позволю ей закрыть полностью открывшийся кран исповеди.
"Почему?"
"Потому что я устроила абсолютный бардак из своей жизни. Я сделала так, что мой брат стал проповедовать о людях вроде меня, и я заставила свою мать стесняться своей собственная дочери".
Подняв голову, я положила ее на свои ладони. "Как давно ты общалась с ними или видела их?"
"Ах, позволь мне подсчитать, - она выдохнула. - Я не видела Брайана с того дня, как была осуждена, значит, больше пятнадцати лет. Он присылал мне письма, пока я была закрыта, рассказывая мне обо всем том зле, которое я совершила, и как он использовал меня в качестве примера для своей паствы, чтобы научить их тому, чего нельзя делать. Моя мама… это немного другая история. Она была со мной в течение всего судебного разбирательства, а еще она приходила, чтобы увидеть меня внутри".
"Сколько лет тебе дали?"
"Восемь. Она сначала приходила примерно раз в месяц, потом каждые пару-тройку месяцев, и наконец - раз в год. Я не видела ее с Рождества около пяти лет назад. Я сожалею, что не успела сказать отцу еще раз перед его смертью, что я люблю его. Я сожалею о том, что он был бы очень разочарован во мне." Хоппер резко повернулась в мою сторону, ее глаза горели. Я не могла их видеть, но я точно чувствовала их. "Я сожалею, что втянула тебя во все это, в этот мой бардак. Мне очень жаль, Джинни. У тебя есть жизнь - дом, работа, кошка, все, что угодно. Ты не заслуживаешь этого".
"Это была плохая ситуация, Хоппер."
"Да, это так".
Я подпрыгнула, когда почувствовала мягкое прикосновение к своему горлу.
"Тебе все еще больно?"
Я могла чувствовать, как стучит мое сердце, прикосновение пальца к моей коже было таким трогательным.
"Немного". Я сглотнула, чувствуя, что пальца на мне больше нет.
"Прости, Джинни, - прошептала Хоппер, ее рука спокойно лежала на матрасе своей кровати. - Я не имела права поступать так с тобой, и у тебя есть полное право на свою свободу. Но когда все это уже сказано и сделано, я надеюсь, что ты не возненавидишь меня". Последнее было сказано так тихо, что я чуть не пропустила эти слова. Толкнув свое одеяло в сторону, я встала на колени рядом с кроватью Хоппер, оказавшись своими глазами на уровне ее глаз. Так близко, что даже в темноте я могла видеть ее глаза, уставившиеся на меня.
"Я не ненавижу тебя, Хоппер". Мой голос был почти таким же тихим, как у нее. "Я на самом деле не ненавижу тебя".
"Зови меня, Брок" - попросила она, звуча при этом, почти как неуверенный ребенок.
"Брок. Красивое имя. Твои имена такие разные и уникальные, как и сама ты". Я улыбнулась, и она улыбнулась застенчиво мне в ответ.
"Ты знаешь, я хотела бы встретиться с тобой при других обстоятельствах. На улице, в кофейне или еще где-то. Ты кажешься мне такой милой, по-настоящему хорошим человеком".
Я была ошеломлена ее словами и смотрела на нее мгновение не в силах придумать, что сказать. Встряхнув себя, я откликнулась на зов своего собственного настроения. " Вон там есть чайник, - я кивнула в сторону крошечного - на две чашки - чайника на комоде. Хоппер, а теперь Брок, улыбнулась, и ее желудок сам высказал свое мнение. Я засмеялась. - Думаю, твой желудок сам принял это решение за тебя. Ну, вставай", - встав на ноги, я опустила руки вниз. "Давайте поедим чего-нибудь".
Когда на следующий день мы проезжали через Денвер, Брок показывала мне различные места в центре города, где она болталась, когда была диким и непокорным подростком. Я думаю, что это был горько-сладкий миг для нее, смотреть на все эти здания и места, которые она использовала, чтобы скрываться с Остином и его друзьями. Когда это, казалось, начало доставлять ей неудобства, мы направились на выезд из города.
Я никогда не была в Колорадо, и уж точно не в Аризоне. В пути нас окружали синие и пурпурные горы, скальные образования были потрясающими. В любом направлении нашего пути были Скалистые горы.
"Здесь, должно быть, очень красиво зимой, когда все вершины покрыты снегом", - сказала я, глядя в боковое стекло водителя, машины проносились мимо нас, хотя шел снег, и на дороге становились скользко.
"Здесь великолепно. Особенно там, наверху, - Брок указала в сторону вершины. - На самом деле, удивительно".
"Вау. А где все деревья?" Глядя вдоль обочины шоссе, я видела много скал, кустарников, травы и очень редко - деревья. Я привыкла видеть их столько, сколько могли видеть мои глаза. Брок рассмеялась.
"Ты не в Миннесоте больше, Дороти".
"Да, ни хрена себе". Я поехала дальше; покрутив ручку радио, я наконец-то смогла снова найти эту чертову радиостанцию. Келли Кларксон пела "Since You Been Gone", и я сделала звук погромче, мотая головой в такт песни, и подпевая те немногие слова, что я знала. И все время чувствовала глаза Брок на себе, но я все равно продолжала петь и танцевать, наслаждаясь чертовски крутой песней. Особенно на прямом участке дороги, где я отпустила руль, подняв свои руки вверх на столько, на сколько смогла, ограниченная пространством внедорожника.
"Джинни! Дорога!" - воскликнула Брок, пытаясь перехватить руль. Я шлепнула ее по рукам, безумно ухмыляясь на нее.
"Ладно, Брок. Позволь себе хоть раз за все это время получить удовольствие". Все, что я получила в ответ на мое воззвание, был суровый взгляд. Возможно, ей не понравился мой смешок на ее строгое выражение лица.
* * *
"Вы представляете довольно интересные отношения между Джинни и Хоппер, - сказал Рональд, снова листая мой роман. - Конечно, это не типичные отношения между похитителем и заложником".
"Нет. Я думаю, что одна из главных особенностей этой истории заключается в том, что во многих отношениях это не ваше типичное представление о чем-то". Я села поудобнее, стараясь, чтобы мой зад не закричал "Хватит!". Сидеть на одном месте всегда было трудно для меня - я была женщиной действия.
"Вы думаете, что это имеет отношение к успеху вашего романа? Вы ожидали такой реакции?"
"О, боже, нет! - я засмеялась при этой мысли. - На самом деле, этот рассказ был написан мной много лет назад, как небольшой рассказ, просто что-то, что пришло на ум, и что мне захотелось запечатлеть на бумаге. Я распечатала его и положила в стол, а потом мои ученики прочитали его на одном из моих уроков. С их ободрения, я решила заняться всем этим еще раз, расширив его до романа, который вы держите сейчас в своих руках".
