Решила, что ему нужно дать время, чтобы успокоиться и подумать, осознать всю ситуацию, принять её и, может быть, придумать какое-то решение. Поэтому где-то через пару дней расспросов, я от него отстала. Говорила лишь о чем-то отстраненном, о детях, общих знакомых, в общем, обо всём, кроме наших проблем. Но от этого Миша лишь ещё сильнее насторожился и стал больше коситься в мою сторону, словно я какая-то бомба с замедленным механизмом, а он не мог понять, как меня обезвредить и следил, сколько времени ему ещё осталось жить.
Радовало лишь то, что на работе был полный порядок, да и дети здоровы и всё ещё ничего не замечают. Правда, Роза ещё пару раз спрашивала меня, почему я больше не целую папу, к моему счастью, она засыпала раньше, чем я успевала придумать ответ. Даже странно, что такой маленький ребенок заметил такую мелочь. Наша интимная жизнь с Мишей, действительно, оставляла желать лучшего. С тех пор, как я узнала об изменах, самое интимное, что было между нами — это держание за руки. И то, оно прекратилось после той самой ночи, когда я предложила завести любовников. Хотя, мне уже ничего не кажется бредом, даже эта идея.
На выходных Миша снова с утра пораньше отвез детей к родителям, на этот раз, к моим, а меня почему-то угораздило проснуться не в полдень, как обычно, а в десять утра. Миша ещё не вернулся, так что в доме, впервые за неделю, не чувствовалось напряжение. Спокойно поплескалась в душе, поухаживала за кожей лица и шеи, надела удобное домашнее платье, пушистые тапочки размером в маленький дом, а затем пошла на кухню. Заморачиваться не стала — достала творог, смешала с ягодами и орехами, налила стакан воды и села кушать.
Пока я неспешно ела — успела пообщаться с новым клиентом и даже получить файл с документами. Делать было всё равно нечего, поэтому решила просмотреть файлы сейчас, что не успею — отложу до работы. Увлеклась так, что даже не услышала, как во двор въехала машина, а в дом зашёл Миша.
— Ты уже проснулась, — заметил он с порога. Ни тебе привет, ни доброе утро.
— Ага, — ответила я, не отрываясь от телефона, — Видимо, сегодня я ранняя пташка.
— Давно проснулась?
— Около десяти.
Больше он ничего не спрашивал, а самой мне говорить пока что было не о чём. Поэтому спокойно ела свой творог с ягодами, читая документы клиента. Да, что-то завтрак у меня растянулся.
— Что в телефоне?
Миша тоже достал пачку с творогом, правда, не сильно утруждался тарелкой, ел прямо из упаковки, сидя передо мной.
— Документы клиента. Это по работе.
На этом содержательная беседа закончилась. Я листала документы дальше, потому что дело становилось всё интереснее и интереснее. Миша сидел напротив и тоже ел, правда, всё ещё косился на меня. За неделю я обрела талант не замечать этого всего, вот и сейчас старалась делать также.
— Марин, — позвал меня Миша.
— Мм?
— Посмотри на меня.
Мне пришлось оторваться от документа и посмотреть на мужа, который выглядел страшно растерянным. Неужели что-то случилось? На лбу залегла широкая морщина, а сам по себе он был до жути напряженный. Словно это он мне сейчас о разводе сообщит! Его напряжение передалось и мне, поэтому я отложила телефон и внимательно посмотрела на мужа.
— Что-то случилось?
Медленно, но всё же Миша покачал головой, глядя куда-то в стол. Так, ничего не случилось — это уже хорошо. Тогда что заставило его так напрячься? Принял какое-то решение по поводу нас? Собирается уйти…к ней? Да быть не может! От такого предположения у меня даже на секунду защемило сердце.
— Просто я скучаю по тебе, — почти шепотом произнес он, рассматривая мои руки.
Я закусила губу, не в силах сдержать рвущиеся наружу слова. Даже не знаю, как мне реагировать на такое признание. Огреть его чем-то тяжелым за всю эту неделю или расцеловать? Честно говоря, целовать его хотелось больше. Всё-таки, я очень сильно скучала по своему мужу.
— Как ты себе это представляешь?
Его голос казался мне таким безжизненным, что самой становилось не по себе. Всё не должно быть так! Только не с нами. Я встала, обошла стол и села рядом с мужем, положив руку ему на плечо. Он тут же накрыл свой ладонью мою.
— Про что ты говоришь?
— Про твою затею с… — он покачал головой.
— Ты всё-таки хочешь попробовать?
— Нет! — довольно резко ответил он, но уже без крика, — Я просто… Просто расскажи.
— Честно говоря, я тоже не думала об этом.
Я подвинула стул ближе к Мише и уложила подбородок ему на плечо, а пальцами зарылась в волосы. Он на секунду прикрыл глаза и выдохнул, расслабляясь. А мне страшно захотелось поцеловать его, но сделать это я не смогла. Казалось, что тогда я перейду черту, которую пока ещё рано переходить.
— Я просто думаю, что мы должны установить кое-какие правила, если действительно пойдём на это, — продолжила говорить я, — Правила, что можно делать, а чего делать нельзя.
Миша усмехнулся.
— Например?
— Например, — я заправила ему за ухо невидимую прядь, — Никаких встреч любовников с детьми. Ни за что. Ни под каким предлогом.
Миша лишь кивнул, соглашаясь с моими словами. Не хватало мне только того, чтобы мои дети думали, что живут в шведской семье! Нет уж, травмировать их психику таким образом я точно не собиралась. И так идея грозит повреждением нашей собственной психики, а тут ещё и дети. Это железное правило, как бы то ни было, дети не должны знать, что происходит между их родителями. Это наши проблемы и мы не имеем права впутывать в это маленьких детей. У них должно быть безоблачное и беззаботное детство, ничем не обремененное.
— И это всё?
— Нет, — тут же отозвалась я, пытаясь придумать что-то ещё, — Защита, разумеется. Кстати, когда ты был…
— Да, — тут же отозвался Миша, — Тебе не о чем беспокоиться.
— Хорошо, — на самом деле, про «не о чем беспокоиться» он явно загнул, беспокоиться мне явно было о чём, ведь мы говорили об измене — Думаю, нужно будет что-то вроде графика, когда мы можем с ними видеться, ведь не можем же мы оба куда-то уходить и оставлять детей.
— Она ведь ещё работает на меня, заявление написала, но не желает сокращать срок отработки.
— Не напоминай, пожалуйста. — потому что я изо всех сил стараюсь об этом забыть и не думать! — И ещё, нам нужен срок.
— Срок?
— Да, — подтвердила я, — Это ведь не может продолжаться вечно. Что-то вроде пробного периода, а если мы поймём, что это нам больше не нужно или наоборот, то…по обстоятельствам.
— По обстоятельствам, — повторил за мной Миша, глядя куда-то перед собой и положив подбородок на скрещенные ладони.
Так мы и сидели, я, положив голову на его плечо, и Миша, уткнувшись в ладони. И каждый думал о своём. Я понимала, что это вообще предложила я, а потому и винить некого, но…было страшно. А что, если он захочет уйти от меня к ней? Да и как я смогу справиться с тем, что он будет задерживаться после работы или не приходить вовсе из-за свиданий с ней? Смогу ли я справиться с этим? Честно говоря, ответа я не знала и даже не была на все сто процентов уверена, что хочу его узнать.
— Не хочу этого признавать, — неожиданно начал Миша, — Но звучит неплохо. То есть, идея, конечно, ужасная, но звучит неплохо.
— Ерунда какая-то.
И мы оба усмехнулись. Я всё-таки рискнула и обвила руками талию мужа, прижавшись щекой к его спине. Мне показалось, что он даже вздрогнул от моего прикосновения. Я поцеловала его спину сквозь рубашку, которая на нём была и буквально почувствовала, как по моей коже бегут мурашки. Поднялась выше — к его шее, и оставила там поцелуй. Я даже забыла, как сильно я могу скучать по мужу. Мне не нравилось то, что произошло, ведь это было, без преувеличения, ужасным поступком. Особенно если учитывать мою первую реакцию, но сейчас…я не смирилась, нет. Однако, как долго можно играть в обиженную? Много ли это пользы принесет? Поэтому, я поцеловала мужа ещё раз, чтобы он точно убедился, что это не сон. Миша же не стал медлить и повернулся ко мне лицом, чтобы в следующее же мгновение остановить меня, обхватив руками моё лицо.
