Персики. Надо же.
Его губы доводят до исступления, а руки подгоняют состав несущий меня в пропасть оргазма.
И вот он разгоняется, хлещет языком по клитору все быстрее и быстрее, а я кричу, выгибаюсь дугой, пытаюсь свести ноги. Он не дает, сжимает ноги руками, до синяков, до боли и продолжает лизать, вылизывать, потрахивать языком. Это просто невыносимо.
— Прохор, Прохор... — шепчу я чувствуя, как жар в внутри меня сжигает, а Прохор изверг только усиливает давление языка, только подбрасывает углей в топку этого состава.
И в какой-то момент я теряюсь в эйфорических ощущениях. Тело сводит болезненной, но такой приятной судорогой и я понимаю, что поезд больше не несется, он взрывается, и я вместе с ним.
— Да, да! Да! Мать твою, да-а!
Прохор последний раз проводит языком по клитору, словно успокаивая, зализывая рану, и вскрывая этим новую, на сердце.
Собирает пальцами вытекающую полу-прозрачную смазку. И не отводя от меня серебрист. о-гипнотического взгляда берет кончики пальцев в рот, смакует мой вкус вводя меня этим в транс.
И я тяжело дышу и только и могу что прохрипеть:
— Можно и мне.
Он наклоняется ниже, долго дышит мне в губы, сводя с ума своей эротичной медлительностью и вдруг со скоростью хищника атакует их. Его рот пленных не берет и я просто безвольная марионетка, жаждущая, чтобы хозяин сотворил со мной все, что угодно. С ним я согласна на все.
— Отличная шлюшка, — говорит он грубо, но чуть заметно улыбается и удивительно легко поднимает меня на руки.
Такой сильный, а я ведь совсем не пушинка.
В душ он меня несет на руках и возбуждающе смывает пот, соки персика и семя. Целует медленно, ласкает языком нёбо, губы, и только это мой ори сейчас. Все остальное пространство кружится, темнеет, расплывается в эротическом дурмане.
Только Прохор, его крупное, великолепное тело, сильная аура и губы, сводят меня с ума.
Я почти не осознаю, как оказываюсь прижатой к кафельной стене своим хозяином почти не осознаю, как мокрый и скользкий член легко проникает в подуставшие болезненно-взбухшие половые губки, зато отлично чувствую вибрацию и то, как Прохор рычит, вбиваясь в меня со всей дури, с размаху шлепая телами друг о друга.
Он кусает мне шею, оставляя метку рабыни и вколачивается в меня на пятой скорости.
Да! Резче. Да! Быстрее. Да! Сильнее. Еще! Глубже!
Боже, я уже не выдержу.
Он просто ненасытен. Он просто животное.
И я, уже уставшая от второго оргазма к ужасу своему понимаю, недалеко и третий.
Губы Прохора скользят по моей коже, пока он сам сжимает зубы и челюсти рыча что-то и трахая, трахая, трахая. Буквально вытрахивая из меня все мысли, всю дурь.
Мои ноги разведены невероятно широко, чтобы огромный член беспрепятственно проникал в мою узкую розовую дырочку.
Третий оргазма просто лишает меня сил, и я безвольной тряпкой висну на Прохоре, пока он совершает несколько конвульсивных движений, замирает и изливается мне на живот.
Его пальцы собирают солоноватую влагу и заставляю вылизать все.
— Умница Олеся, какая мне попалась послушная девочка.
Нет сил даже улыбнуться такой приятной похвале и я только киваю. Он сам намыливает мое тело тело, смывает не забывая про самые укромные уголки моего, растягивает анус.
— В следующий раз готовь свою задницу, сука.
Он лично вытирает меня и несет на кровать, что в таких саунах обязательный атрибут для отдыха.
Прохор, такой чистый влажный невероятный прижимает меня к себе, и я слышу, как гулко бьется его сердце в груди покрытой мелкой порослью шелковых волос. Сам он молчит, но тишина сейчас не угнетает, сейчас она кажется волшебной.
От мерного дыхания на меня тяжелым покрывалом наваливается сон. И последняя мысль меня тревожит, что это была прекрасная сказка, а теперь нужно возвращаться в реальность. К маленькому сыну и к мужу ублюдку.
Дима сплавляет мне Вовку и сам куда-то намыливается. На все вопросы отвечает туманно: тружусь на наше будущее.
Почему-то от этой фразы по спине идет холодок. Я, конечно понимаю, что Прохору скоро надоем и явно не буду с ним жить, как в сказке: долго и счастливо. А с другой, и с Димой жить не хочу. Уже невмоготу после Прохора и его таких умелых ласк
терпеть мерзкие поползновения мужа.
Наверное одной действительно проще и обманывать никого не надо.
Но нужно хотя бы пару недель, пока не придет зарплата — снять квартиру, прикупить кое-что по хозяйству. Оплатить садик сына.
Звоню Маме, но у нее как всегда:
— Нам нужно накрыть теплицу, нам нужно закупить лука на продажу, нам нужно заплатить на газ и ты вообще могла бы и сама нам помочь. Ты же в Москве живешь.
Да, вот они стереотипы. Я бы не против помочь, только кто-бы помог мне.
Вижу, что Вовка уже нервничает дома. Вчера вечером дождь был, гулять мы не пошли. Сегодня собираюсь и выхожу прямо с утра.
Люблю это время суток. Нет еще толпы народу и кучи орущих невоспитанных детей.
Так приятно просто прогуляться по тополиной аллее вдохнуть запах свежескошенной травы или даже устроить маленький пикник.
Идем по парку и понимаю, что в кошельке только пара сотен. Придется выбрать: или катать сына на электронной машинке, или на аттракционе. Хорошо хоть сумку с сэндвичами не забыла.
За меня выбор делает сын, и уже через полчаса, я как ярый диспетчер, управляю транспортом, который пилотирует и звонко смеется Вова.
Маленький, хорошенький, тот кого я решила в первую очередь родить для себя, хотя и надо признать хотела дочку. Но малыш, пока конечно, удивительно спокойный, что меня несказанно радует, учитывая какие истории порой пишут на форумах.
— Женщине лучше не управлять таким сложным видом транспорта.
Я вздрагиваю, и сердце сладко ёкает от этого низкого немного хриплого баритона.
Господи, спасибо за такой подарок.
Медленно оборачиваюсь и замираю не в силах оторваться взгляд от мощного тела обтянутого влажной спортивной футболкой. От потемневших от пота волос, от капельки стекающей по виску.
Он с пробежки, и он великолепен.
В любое другое время, я бы просто села на колени и начала ему отсасывать, показать как меня в нем все восхищает, и в благодарность за жадный взгляд, которым он охватил мой внешний вид от самых, но сейчас день и Вова рядом, и я как сомнамбула, отдаю пульт в сильные руки Прохора.
— Тогда может быть вы покажете мастер класс?
Пульт Прохор забирает с легкой усмешкой, от который табуном по телу пробегают мурашки, моментально увлажняя трусики.
— Завтра в 12.30 я вам продемонстрирую свои настоящие умения по управлению...
— Транспортом? — хитро улыбаюсь я, словно не понимая сексуального подтекста.
— Да, одним очень привлекательным, послушным видом транспорта.
Прохор платит за дополнительное время на машинке, радуя до визга, уже было расстроившегося ребенка и гуляет с нами в парке.
Я чувствую, что он хочет спросить про мужа, но молчит и я за это ему бесконечно благодарна. Я давно не ощущала себя так уютно и приятно. Давно просто не гуляла по парку, разговаривая с мужчиной ни о чем, и иногда флиртуя.
И, наверное, это можно было бы назвать вполне дружеской прогулкой, если бы не постоянные касания Прохора.
То он рукой мою погладит, то нечаянно в поясницу толкнет, то бедром бедро заденет.
И смотрит, смотрит, смотрит. Так смотрит, что те самые пресловутые бабочки в животе, давно превратились в пчел убийц, жалящих и сердце, и мозг, и низ живота.
После десяти минут разговора, понимаю что плыву и теряю нить диалога.
Он возвращает меня на землю легким толчком в грудь и жадно смотрит, как она вздымается, а соски торчат под бордовым платьем до колена.
— Сын похож на вас.
Отлично. Тема безопасная, можно и выдохнуть.
— Да, спасибо. Он чудесный.
Вова как раз отпрыгал на батуте и уже немного ноет. Пора идти домой и укладывать его спать. Жила бы я одна. Просто бы пригласила Прохора к себе. И не важно было бы, что скажут соседи, которым всегда до всего есть дело.
