Я проглатываю свои приготовленные взаимные признания, мысленно даю под зад вспорхнувшим бабочкам в своем животе, и делаю пометку никогда больше не мечтать о Максе Орлове.
А еще постараться как можно меньше времени попадаться ему на глаза.
— Согласна. — Отрывисто бросаю я в лицо мужчине, резко разворачиваюсь, и вместе с розами выхожу за дверь.
Ну вот, получила что и хотела. И что же мне опять все не то и не так?!
Глава 21
Аврора
В субботу, когда должен приехать Костик, я встаю поздно, и долго-долго пью кофе на кухне, размышляя над прошедшей неделей.
Это было… Сложно.
Макс не шутил на счет моих возросших обязанностей, и буквально завалил мой стол бумагами и папками. Разобрать — оцифровать — разложить — выкинуть. И на счет каждого документы сидеть и гадать, понадобиться ли еще эта накладная еще когда-нибудь или нет.
Не сказать, что супер-интересно, но голову занимает однозначно, так что под конец рабочего дня я вылезала морально истощенная, и уставшая до крайности.
А Макс только успевал налаживать работу фирмы твердой рукою, уже приобретая репутацию жесткого руководителя у остальных служащих. Я не понимала, почему замы перед его кабинетом обливаются холодным потом, и едва ли не крестятся перед тем, как войти. Никогда в приемной не было слышно крика шефа, или же каких-либо унизительных слов от него. Поэтому я считала, что все страхи подчиненных надуманы…
До одного момента.
Когда посередине очередного совещания Максим не попросил меня занести нужный ему документ, и я, легко стукнув пару раз в дверь, быстрым шагом вошла внутрь.
Орлов спокойно сидел во главе стола, читая вслух какой-то отчет, и периодически останавливаясь, чтобы выразительно глянуть на вспотевшего зама одного из отделов. Тот трясся, как осиновый лист под твердым взглядом начальства, и простыми, но умными вопросами своего босса.
— П-простите, Максим Олегович… Отчет составляли мои люди, я не могу знать каждую цифру…
— Погоди, Федор Михайлович. Мне документ кто принес? Правильно, ты. Спрашивать я с кого должен? С тебя. А ты не удосужился даже вникнуть в писанину, которую мне отдал на проверку?
Федор Михайлович тяжело сглатывает, и просто «плывет», а во взгляде Макса нет ни капли жалости, но и не капли злости.
Работа, которую он выполняет на отлично, и сам требует того же с подчиненных. Ничего лишнего.
— На будущее — если ты приходишь на совещание для отчетности, то будь уверен — за каждую принесенную тобой информацию я буду спрашивать с тебя. И это совершенно естественно. Аврора Владиславовна, у вас своей работы нет?
Он так резко называет мое имя, что я вздрагиваю у двери кабинета, и тут же сама теряюсь под этими спокойными нотками. Это ощущение себя глупой дурочкой мне в новинку, но именно такой эффект производят произнесенные слова.
— Есть. Много. Простите, я документ принесла, вы просили.
— Положите на стол,
Под оправдательную речь Федора Михайловича я обхожу стол, и кладу бумагу прямо перед Максом. Вижу его плотно сведенную челюсть, и залегшие тени под глазами — кажется, об отдыхе мужчина пока только мечтает. Мне почему-то невыносимо хочется узнать о причине его недосыпа, но Орлов уже поднимает взгляд — и на секунду меня обжигает всем тем, что было между нами.
Будто на мгновение и он, и я — оба вернулись туда, где еще не было поставлено точки. И его желание, полыхнувшее на меня из темного взгляда, заставляет колени дрожать, и поскорее покинуть кабинет.
Он хочет меня.
Жадно и несмотря на усталость, и у меня приятно тянет низ живота от этой мысли.
Только в приемной наваждение спадает, и я могу трезво рассудить, что моя фантазия разыгралась. Да, я тоже помню этот секс — крышесносный и дикий, всегда на грани ощущений. Но, если разобраться, это ведь только для меня так — все впервые, и оттого невыносимо остро. А для Макса таких "разов" было десятки, и вряд ли он зациклился на мне…
А я, определенно, не зациклилась на нем.
Проведя таким образом с собой тренинг по возвращению гордости и трезвомыслия, я снова ныряю в кипу документов, от которых гудит голова.
Но зато, никаких мыслей об Орлове.
Следующий раз я прерываюсь, когда слышу выразительное покашливание над головой. Поднимаю осоловевший взгляд — и натыкаюсь на улыбающегося Станиславского, что с интересом наблюдает за мной.
Мужчина сегодня выглядит и одет также, как и в прошлый раз — дорого и уверенно, а аура спокойствия накрывает меня, давая отдых затекшим мышцам и покрасневшим глазам. Я с удовольствием ныряю в эту энергетику, отодвигая от себя надоевшие кипы бумаг.
— Добрый день, — вежливо прерывает он наше молчание, и мое любование его крепкой фигурой, — Максим Олегович у себя? У нас встреча сегодня, я лично записался.
Он подмигивает, явно намекая на произошедшее накануне недоразумение, и я улыбаюсь в ответ.
Какой он все-таки… Непохожий на свою сестру. Приятный, вежливый. Веселый. А еще я совершенно теряюсь под его взглядом, продолжая сидеть за столом и молча улыбаться.
— Ну так что? — снова врывается в мои мечты бархатный глубокий голос, и я чуть трясу головой.
— Что? — как эхо, повторяю вопрос.
Слышу легкий смешок, и Станиславский наклоняется ко мне ближе.
— Вы оповестите своего начальника о моем появлении?
Боже, ну что я за дура! Об этом мне упорно намекает Леночка с соседнего места, тараща за спиной мужчины глаза. Ладно, хоть молча, и не позоря меня еще больше.
Я быстро нажимаю на селекторе кнопку, и, кажется, излишне радостно пищу:
— Максим Олегович, к вам Андрей Станиславский. Вы свободны?
— Да-да, я как раз его жду.
Я отключаюсь, киваю Андрею, а тот сверкает белыми зубами, и неожиданно его рука ныряет в карман пиджака.
— Благодарю. Это вам.
На моем столе оказывается плитка хорошего черного шоколада, и я непроизвольно задираю нос в улыбке. Хоть и не люблю горький, а предпочитаю молочный, а лучше — белый, но обижать мужчину и мысли нет.
— Спасибо!
— Увидимся, — снова подмигивает он, и скрывается за дверью кабинета.
А я лишь провожаю его чуть поплывшим взглядом, и слышу выразительное посвистывание Леночки.
— Что, отхватила себе рыбу покрупнее? Слушай, а ты не такой промах, как кажешься — и с боссом успела, и Станиславского в оборот взяла… И чего они все в тебе находят?
Она смотрит чуть презрительно, но без былой злости — как-то мы уже перескочили этот этап наших отношений. А потому я не огрызаюсь в ответ, а лишь иронично выгибаю бровь.
— С чего ты решила, что я кого-то там себе отхватила? Он просто спросил, на месте ли босс, и оставил шоколад на столе…
— Ага. Тогда расскажи, почему он пошел к загруженной делами тебе, а не ко мне, хотя я сидела и смотрела на него в упор?
От такого вопроса я слегка теряюсь, и неопределенно пожимаю плечами. Откуда мне знать? Хотя, Леночка права — обычно все посетители обращались к ней, так как сидела она удачнее от входа, да и вообще, была старше и работать здесь собиралась явно дольше меня.
— Зуб даю, ты ему приглянулась, — подводит итог Леночка, рассматривая свои длинные ногти, — так что давай, не упусти свой шанс. Глядишь, и заберет тебя к себе… Личным секретарем.
Она ржет, будто отлично пошутила, а я возвращаюсь к документам, стараясь прогнать из головы непрошенных мужчин. Потому что мне хватало жужжащего там без конца Орлова, а теперь еще на его фоне замаячил Станиславский…
В общем, когда эта странная и напряженная неделя заканчивается, я мечтаю лишь об одном — спокойном отдыхе в одиночестве, хорошей книжке и покое на все выходные.
Но Костик к одиннадцати утра уже стоит под дверью, и зажимает мой противный, щебечущий звонок. Я распахиваю дверь прямо в пижаме и с кружкой недопитого кофе, и смотрю на коробку с вещами у улыбающегося друга.
— Ави! — он сгружает коробку прямо на пол в прихожей, и заключает меня в медвежьи объятия, — черт, я так соскучился!
