несколько сообщений, даже не задумываясь над их смыслом? Зачем побежал за ней как безумный?
«Ты делаешь это, чтобы извиниться перед сотрудницей», – убеждал сам себя, рванув к припаркованному автомобилю.
Но что-то подсказывало: это самообман. Ибо извиниться можно по телефону, можно прислать примирительный букет, можно – в конце-то концов! – не пытаться раздеть подчиненную и не задыхаться от её присутствия. Тогда бы и просить прощения не пришлось.
Что же он творит?..
Глава 6
Решено, увольняюсь. Две недели на отработку, постараюсь за это время найти какую-нибудь вакансию. Не получится устроиться в айти-сферу, так пойду хоть продавцом, хоть дворником, хоть листовки расклеивать. Главное – подальше от этого извращенца. Получается, он специально хотел посмотреть на представление. Развел ради прикола. А коль развелась – можно и пристроиться к ноге. Авось чего-нибудь перепадет.
Скотина!
Я спускалась по лестнице, когда на телефон пришло лаконичное сообщение от начальника.
Арина, не злись. Это идиотская шутка. Тупая. Отвратительная. Мне жаль, что всё так вышло. Предлагаю загладить вину в каком-нибудь ресторане.
И отыметь меня в туалете?
Романова, твою мать! Какого ты обо мне мнения! Я хочу пообщаться с тобой!
Раньше надо было общаться, Максим Степанович. Вот же… слов адекватных подобрать не могу, сплошные междометия. Я не стала отвечать, затолкала телефон глубже в сумочку и поплелась к дому.
От обиды слезы подкатывали к горлу. Хотелось забиться в угол и рыдать до умопомрачения. Жалеть себя, поедать вредные вкусности и проклинать весь мужской род.
Я бы этим и занялась, если бы на пешеходном переходе меня не подрезала машина. Новенькая иномарка вишневого цвета, тонированная под ноль. Точнее – она затормозила, преградив мне переход. Водительское стекло опустилось, явив миру озабоченную морду Скворцова.
– Арин, пообщаемся? Позволь мне извиниться.
– Нет.
Я попыталась обогнуть машину спереди, но директор – ушлепок он, а не директор! – газанул. Сзади – дал задний ход. Догонялки начали порядком надоедать. Я бы с удовольствием ударила по двери туфлей, да только не знаю, во сколько обойдется мне этот импульсивный поступок.
– Запрыгивай. В ногах правды нет.
– Вы пили алкоголь, – подчеркнуто вежливо отозвалась я. – Я не сяду в вашу машину.
– Всего стопка, это даже не считается.
Ага, сначала так говорят, а потом врезаются в столб на скорости в сто двадцать километров. Нафиг-нафиг. Пусть врезается, конечно, мне не жалко, но без моего участия.
Скворцов, впрочем, уговаривать не стал. Он тупо вышел из машины. Вот так, посреди пешеходного перехода, получив несколько витиеватых проклятий от ковыляющей мимо старушки.
– Чтоб ты сдох! – Клюка последней зарядила по капоту, исполнив-таки мою мечту о членовредительстве.
«Поддерживаю», – безрадостно подумалось мне.
– И вам всего самого светлого, – ответил Скворцов, надвигаясь на меня, точно хищный зверь на беззащитную зверушку.
Чтобы не быть сбитой кем-нибудь другим, кто не станет дожидаться окончания наших игрищ, я перебежала дорогу. Скворцов тоже пробежался и ухватил меня за плечо. Попыталась вывернуться – хватка стала лишь сильнее.
Ай! Синяки же останутся!
– Я буду кричать.
– Кричи.
Одной рукой босс обхватил меня за талию, второй прижал к себе так плотно, словно силился вдавить в тело. Я брыкнулась.
– Что вы себе позволяете?!
– Пока не решил.
С этими словами он перекинул меня через плечо и потащил обратно к автомобилю. Положил на заднее сидение (я пихалась ногами и грозилась подать в суд), а сам уселся за руль. Щелчок, и двери оказались заблокированы.
– Вы меня убьете?..
Вопрос был скорее риторическим. Конечно же, убьет, иначе зачем все эти махинации?
– Арина, твою мать, я тебя только что похитил. Какое «вы»?
Машина вырулила на многополосную дорогу и ворвалась в поток, подрезая и виляя как гоночный болид. Скворцов задумчиво изучал меня через зеркало заднего вида.
– Ты, – послушно поправилась я, – меня убьешь, правильно?
– Идея неплохая, но на сегодня ограничимся ужином. Я же обещал извиниться. Поверь, мне очень стыдно за то, что между нами случилось. Я готов бесконечно вымаливать прощение. Черт, надо было сразу попросить тебя остановиться. Я же не думал, что ты…
Он не договорил, но мне и не хотелось слушать. Извинения надменного урода даром не нужны, а уж едой меня вообще нереально заманить.
Впрочем, когда мы подъехали к одному из лучших ресторанов города, мой пыл немного утих. Похитителя, который отвез девушку не в дремучий лес, а к «Сорок седьмому удовольствию», можно выслушать. Простить – не факт; но послушать – почему бы и нет?
В смысле, не то, чтобы я оценивала степень привлекательности мужчины по тому, в какой ресторан он меня затащит. Скворцов всё ещё вызывал во мне колючее чувство неприязни и стыда. Да только что-то в его голосе, в его взглядах, брошенных на меня вскользь, вызывало желание остаться. Послушать. И либо окончательно убедиться в том, что мой босс – конченая скотина; либо уволиться без чувства гадливости, потому что виноваты оба.
Скворцов галантно открыл заднюю дверь и посмотрел на меня с какой-то вселенской тоской.
– Дашь мне шанс? – вопрос прозвучал искренне.
– Попробуем.
Нас встретили на входе и проводили к столику возле панорамного окна. Я с неподдельным интересом разглядывала все эти вилочки, ложечки, фужеры, кои разлеглись на белоснежной скатерти. К столику был приставлен личный официант, который с немым обожанием выслушал заказ Скворцова и уставился на меня.
Меню вызывало лишь одно желание: утопиться. Салат за несколько тысяч рублей?! Мясо за десятку?! Эта корова питалась золотой травой, а креветки вылавливали поштучно?
Ужас.
– Арина, пожалуйста, сделай заказ, – ласковым тоном попросил Скворцов.
– У меня н-нет денег, – вдруг осознала я. – Вообще никаких. Пятьсот рублей до зарплаты.
Официант даже не шелохнулся, хотя после такого заявления должен был ткнуть в меня пальцем и громогласно рассмеяться. После чего, конечно же, с позором изгнать из «Сорок седьмого удовольствия».
– Они тебе и не
