Хотя прекрасно поняла.
– Ну конечно! В домик этот. Как карапуз там?
– Нормально все с ним, – откашливаюсь.
– Фуф, – Инка что-то говорит, но уже прикрыв телефон, – как же я рада.
– Инночка, – собираюсь спросить то, что беспокоит меня с момента встречи с бывшим.
– А-а-а-а?
– А ты не подскажешь мне, откуда здесь Потапов появился?
В трубке воцаряется молчание. А мне не терпится узнать ответ на этот щекотливый вопрос.
– В смысле Потапов?
Подхожу к окну. Миша стоит на крыльце, голова запрокинута, глаза закрыты.
Ну ничего, пусть немного остынет, а то слишком уж уверенные заявления он мне тут выдвигал.
– Иннусь, – я стараюсь не заорать, чтобы не спугнуть подругу, – не надо сейчас включать дурочку. Я видела записку.
– Блин, – ругается подруга, – Кать, ты только сейчас сильно не нервничай, помни, что тебе нельзя.
– Да ты знаешь, я уже за сутки так нанервничалась, что наш разговор особо ничего не изменит.
– Катюшик, я сама узнала про Потапова, когда мы продуктами с Даном затаривались.
– И? Продолжай.
Мне не терпится услышать всю историю. От ответа Инки зависит наша дальнейшая судьба.
– Оказалось, что Дан его партнер с недавних времен. Мы пару раз пересеклись, он приезжал к нам с какими-то документами. Потом уехал в командировку. Я Дану рассказала, что ты бывшая жена Миши. Но он тогда отреагировал весьма нейтрально.
Ну да, Дана я не особо хорошо знаю. Они с Инкой поженились-то пару месяцев назад, а до этого она к нему гоняла в другой город. Но когда он сделал ей предложение, наотрез отказалась уезжать из нашего города. И ему пришлось перебираться к нам.
Инка переводит дыхание, а у меня чуть ли не нервный тик начинается от этого затягивания.
– Ну, смелее, Инна! – не выдерживаю и снова тороплю её.
– А, да-да. Да подожди ты, Дан!
– Ну и вот мы приехали в магазин, продукты покупать, чтобы ты там ни в чем не нуждалась. У меня начали закрадываться подозрения, когда Дан набрал в три раза больше, чем было нужно на три дня тебе. Я из него выбила признание, что он позвал Потапова погостить в том же домике, в то же время, когда и ты там будешь.
– И ты мне ничего не сказала, пока я не уехала?
– Так я тебе звонила, но ты не отвечала. Раз пятьдесят звонила, но время было почти полночь. Видимо, ты была в отрубоне. Поэтому я и нацарапала записку.
Вспоминаю, что наутро была куча пропущенных от Инки, но я перезванивала, а она была вне доступа.
– Ты не могла утром сказать?
– А когда б, Кать? Я в шесть утра уже на работе.
Ударяю себя по лбу. Ох уж её завод. Мы с Даном уговариваем её уйти с работы, но она говорит, что женщина должна быть независимой финансово.
И я в этом её поддерживаю. Но не на такой работе загибаться.
– А сообщения у нас отменили?
Вся ситуация напоминает цирк. И я в нем главный клоун.
Воцаряется тишина. Инка шмыгает. Плачет, что ли?
Отвожу телефон от лица. Будто я могу её увидеть.
– Тупанула, – сокрушенно пыхтит подруга, – прости меня, дуру. Неделя без перерыва сделала своё черное дело. Но Дан убедил меня, что вам надо поговорить. Все же ты носишь ребенка Миши. Да и Миша, по словам Дана, остро переживал ваш разрыв.
– А не лезть в чужую жизнь тебя не учили?
– Ты мне не чужая, вообще-то, и я хочу, чтобы ты была счастлива, – обиженно ворчит Инка.
– Я была вполне счастлива без Потапова. А теперь мне приходится жить с ним под одной крышей.
– Счастлива? А, именно поэтому ты мне звонила каждый день и плакала, стоило только тебе заговорить про прошлое?
– Переболела бы.
Мы замолкаем, каждая погружается в свои размышления.
– Катюшик, – это вкрадчивое обращение посылает мурашки по спине.
– Что?
– А представь, если бы от тебя скрыли ребенка?
Дверь хлопает. В комнату заходит уже успокоившийся бывший.
– Потом поговорим, – отключаюсь.
Не готова я обсуждать такие серьезные темы, когда Миша ходит неподалеку и слышит каждое мое слово.
– Связь появилась, – зачем-то сообщаю ему.
Ноль реакции.
– Остыл?
И вот надо же мне дальше к нему лезть. Он же меня не трогает. Я же именно этого и добивалась, когда выговаривала все раньше.
В ответ опять тишина. Плюю на попытки услышать от него хоть слово. Не надо было меня вынуждать идти на крайние меры и говорить все, что я сказала.
Готовлю себе ужин, его тоже игнорирую. Пусть сам разбирается со своим желудком. Я сюда приехала не для того, чтобы быть у него на побегушках.
Вгрызаюсь в курицу, краем глаза наблюдаю, как Потапов разводит камин и через пару минут разгорается яркое пламя, при виде которого становится тепло.
Берет телефон со стола и погружается в него.
Да и плевать! Усиленно жую еду, чтобы опять не напрашиваться на диалог. Больно надо, я и молча могу посидеть.
Да и Инка, видимо, скоро нарисуется. Уеду с ними, а Потапов пусть тут один кукует и думает над своим поведением.
Наливаю чай, когда в животе что-то происходит.
– Ай, – хватаюсь за живот.
– Что случилось? Кать? – Миша тут же оказывается за спиной.
Разворачивает меня лицом к себе и испуганно смотрит на руку, которая лежит на животе.
– Что такое, Катен?
