босса в одном полотенце, но ничего, что касалось Джулиана, не казалось неловким или напряженным. Работать напротив него и шутить о том, нанимал ли он когда-нибудь проституток на ночь, казалось нормальной темой для беседы.
Я улыбнулась ему.
— Идеально, — сказала я, посмотрев, загрузился ли мой лэптоп. Требовалось еще несколько минут.
— Теперь расскажи мне, как проходили твои мальчишники, прежде чем ты нанял меня на работу.
Он посмотрел на меня.
— Ох! Это напомнило мне кое о чем.
Я наклонила голову и ждала, когда он продолжит.
— У меня есть необычное предложение, — сказал он с нервной улыбкой.
— Какое? — спросила я, мой интерес уже был возбужден.
Его взгляд встретился с моим и на мгновение он замялся, как будто бы решал, хочет он продолжать или нет.
— Как ты относишься к церемонии перерезания ленточки?
Джулиан
По правде говоря, я уже знал, что мои чувства к Джозефине были не на сто процентов платоническими — воспоминание о ней на вечеринке в том красном платье только подтверждало это. У нее были такие красивые изгибы и грация, и такое красивое, классическое лицо, что за последнюю неделю я поймал себя на том, что стараюсь запомнить каждую деталь. Несмотря на все это, она была приземленной и застенчивой, от этого противоречия я задавался вопросом, понимает ли она какой эффект оказывает на мужчин, или она каким-то образом проживает жизнь, не осознавая этого.
Я сказал себе, что заметил эти детали и считал ее красавицей не потому, что хотел переспать с ней, а потому, что мы с ней стали друзьями. Кроме Лорены и Дина, Джозефина была моим единственным другом в Нью-Йорке. К тому же, после недели работы с ней, я был полностью уверен, что из всех, ее обществом наслаждался больше всего.
Она была смекалистой и остроумной, в отличие от женщин, которые окружали меня в Бостоне. Моя жизнь была однообразной, скучной рутиной, которую я пытался выставить за нечто большее. Я не осознавал этого, но в моей жизни определенно была пустота. Да, я добился достаточно многого: у меня был портфель ценных бумаг, который гарантировал. что мне не нужно работать ни дня в моей жизни, три машины и дом в самой дорогой части города, но затем я думал об улыбке Джозефины, и все, чего я добился ранее, казалось просто... пустым.
Как?
Как она могла сделать это со мной так быстро?
— Боже! Такое чувство, что у этой барной стойки зомби апокалипсис, — сказала Джозефина позади меня, когда обошла наш коктейльный столик, удерживая четыре напитка в руках. Я вытянул руку, чтобы помочь ей, но она сохранила хрупкое равновесие.
— Рекомендую растягивать напиток как можно дольше. Шанс получить еще один сводится к нулю.
Когда мы прибыли в «Provisions», мы с Джозефиной решили разделиться и заняться каждый своим делом. Я нашел столик, который Дин оставил для нас, а она направилась в бар за напитками.
Я посмотрел на текилу, которую она поставила рядом с нашей сангрией.
— Шоты? — спросил я с ухмылкой.
Джозефина улыбнулась мне, и это было как удар в живот. Она была такой чертовски красивой. На ней было надето черное, короткое платье на лямках, и вырез приближал меня к опасной территории. Когда она вышла из машины, я боролся с желанием наброситься на нее. Слава богу там был водитель, который помог сохранить мое спокойствие.
— И сангрия! Полагаю, так как у тебя есть испанские корни, ты одобришь, — сказала она, подмигнув.
Я улыбнулся.
— Моя бабушка была из Испании.
Ее глаза засветились.
— Так вот откуда твоя внешность а-ля «латиноамериканский любовник». А я все задавалась вопросом, — сказала она, махнув рукой на мое тело сверху вниз. — Ты определенно мог бы сниматься в мыльных операх.
Я рассмеялся.
— Эм… спасибо?
— Это в хорошем смысле! Серьезно, каждой девушке нравится такая внешность.
Я задумался, включало ли «каждой девушке» и ее, но вместо того чтобы спросить, я лизнул участок кожи между большим и указательным пальцем и затем посыпал его солью. Джозефина сделала то же самое, но, прежде чем она дотянулась до своего шота, я вытянул руку и приблизил ее руку к своему рту.
Ее глаза расширились, когда она уставилась на меня.
— Вот значит, как вы, испанцы, делаете это? — спросила она, медленная улыбка расплылась на ее губах.
Я ощущал, как ее рука дрожала, но не стал отвечать, а просто наклонился вперед и слизал соль с ее кожи. Ее ноздри раздулись, пока она наблюдала за мной, и затем, мгновение спустя, она поняла, что должна сделать то же самое. Она наклонилась и лизнула вдоль моей руки. С таким же успехом она могла бы сделать мне минет. Ее губы были такие же мягкие, как я и представлял, и мне пришлось противостоять искушению притянуть ее рот к своему.
Я отпустил ее руку, мы потянулись к нашим шотам, и выпили их залпом. Затем последовали ломтики лайма, и я рассмеялся от того, как скорчилось лицо Джозефины от жжения алкоголя.
— Боже, это было мощно! — сказала она. потянувшись к сангрии. Я наблюдал как она обхватила губами ободок стекла, перед тем как услышал свое имя.
— Джулиан! — раздался голос позади меня. — Я везде ищу тебя, мужик.
Я посмотрел направо и увидел, что Дин приближается к нашему столику, с любопытством разглядывая Джозефину. С ним был еще один парень, его друг, которого я не узнал.
— Как дела, Дин? Ты пропустил шоты с текилой, — сказал я, поднимая пустую рюмку.
Он улыбнулся.
— Уверен, их еще будет множество, — ответил он, посмотрев на Джозефину, а потом перевел свой вопросительный взгляд на меня.
— Должно быть ты новая подчиненная Джулиана, — сказал он, делая шаг вперед и протягивая руку. — Я Дин, а это мой друг Лукас.
Я кивнул незнакомцу, и затем посмотрел на
