подушку, а она никак не могла уснуть, ворочалась с боку на бок. И вела внутренний диалог с Анной Николаевной. Не с этой, которая сейчас приходила, а с той, решительной и надменной. Впрочем, диалог этот сводился всего лишь к одной ключевой фразе, которую она повторяла и повторяла в разных тональностях – за все в этой жизни нужно отвечать… Да, Анна Николаевна, за все нужно отвечать! За все, что вы когда-то сделали, вам отвечать придется! За все…
Потом как-то неожиданно для себя уснула и даже прихода Вики не дождалась. Не услышала, как та тихо вошла в прихожую, как мышкой юркнула в комнату, боясь, что мать выйдет из спальни и окликнет ее сердито – почему так поздно опять заявилась, мол! Разделась, легла в постель. Но заснуть быстро не удалось. Как тут заснешь – после того разговора с Сонькой… После всего, что она узнала от нее этим вечером! Вот и приходится теперь перемалывать в голове это знание, черт бы его побрал. Неприятное знание, неожиданное.
А так вечер хорошо начался, если вспомнить!
* * *
– Ну и чего ты так долго? – сердито встретила ее Сонька, надув губы. – Стою тут одна как дура, жду тебя, жду…
– А ты бы как умная стояла, может, не ворчала б тогда на меня! – огрызнулась Вика, дернув плечом. – Не могла я раньше выйти, понимаешь? Сначала мама меня не пускала, потом какие-то люди странные в дверь позвонили…
– Какие люди?
– Да я и сама толком не поняла! Мужчина с женщиной. А женщина увидела меня и заплакала, залепетала что-то такое… Я даже не расслышала толком… А мама вдруг взяла и сразу выпихнула меня за дверь, представляешь? Сначала не пускала, а потом сама чуть не силой выпихнула! Даже узнать не дала, кто эти люди и зачем пришли!
– Может, просто квартирой ошиблись?
– Нет. Не думаю. Они смотрели на меня так странно… А мама взяла меня и вытолкнула!
– Да… Представляю себе… Моя мать тоже меня гулять не пускала… А теперь… Сама знаешь, как все теперь…
Сонька вздохнула грустно и замолчала. Вика ей не мешала из деликатности – пусть… Пусть отмолчится, сколько ей надо. Просто шла рядом, глядела в сторону. Ругала себя. Ведь не хотела, а все же наступила Соньке на больную мозоль! Но разве она хотела? Видит бог, не хотела… Никак привыкнуть к тому обстоятельству не может, что родители у Соньки развелись, не просто так развелись. Мать Сонькина вообще исчезла, уехала с новым мужем в другой город. Далеко, самолетом пять часов лететь нужно. Да это и не важно, сколько туда лететь… Все равно Сонька не полетит к ней никогда. Потому что обиделась на материнское предательство страшно. Хотя мать и умоляла ее с ней остаться, плакала, пыталась объяснить, почему она ушла от Сонькиного отца… Мол, другого мужчину люблю, давно люблю… А Соньку эти объяснения только еще больше злили, ужасно обидно ей за отца было. И Вика ее в этом поддерживала – подруга она ей или кто? И ей тоже было до смерти жалко Сонькиного отца, дядю Сашу.
– Нет, как она могла, Вик, ну как она могла, скажи? – словно услышав ее мысли, с ходу въехала в эту больную тему Сонька. – Чем ей отец не угодил, интересно? Он же с нее пылинки сдувал… Он такой добрый, такой хороший… И какая еще любовь может быть, если у тебя муж есть, ребенок есть? Ну как это, скажи?
– Ну, допустим, ты уже не ребенок, Сонь… – осторожно поправила Вика, глянув сбоку на Соньку. – Ты уже взрослая почти, скоро школу закончишь…
– Ой, да какая разница! Все равно она подло поступила, подло! Никогда ее не прощу, никогда!
– Да простишь, Сонь… Она же мама твоя все-таки.
– Нет, не прощу! Да ведь ты не знаешь всего, Вик, я тебе не рассказывала! Я и сама только недавно узнала…
– Что ты узнала, Сонь?
– А то! Помнишь, я тебе рассказывала, что у матери подруга есть, тетя Света? Ну та, которая умерла недавно… Мать с отцом на похороны ее ходили…
– Ну, помню. И что?
– Так вот… Знаешь, кто эта новая мамина любовь? Это муж тети Светы… Оказывается, она уже много лет с ним тайно встречалась. Дружила с тетей Светой, а с мужем ее встречалась! Они и в гости к нам приходили, и за одним столом все сидели – ели, вино пили… Представляешь? Мой папа, тетя Света, ее муж и мама… А папа ни о чем таком не догадывался… А они… Ну как мать могла папу так подставить, скажи? Дураком его сделать? Ведь это подло! Ужасно подло! Еще и уехала с этим… Любовником своим… И полгода после смерти тети Светы не прошло! Представляешь, каково сейчас моему отцу?
– Представляю, что ж… Сама видела, какой он стал…
– Да уж, на него смотреть больно. Ты знаешь, я очень за него боюсь… Боюсь, что пить начнет. Что я тогда с ним делать буду?
– Да ну… Чтобы дядя Саша… Он не такой, что ты.
– Да сама знаю, что не такой. И все же… Страшновато как-то. Может, и не начнет водку пить, может, и того хуже все повернется…
– В смысле – хуже?
– А вдруг он снова с отчаяния женится, а, Вик? Представляешь, придет к нам какая-то тетка, будет командовать, порядки свои наводить… Нет, я к этому совсем не готова! Не надо мне никого!
– Да не переживай, он так быстро не женится. Ему ж еще надо отойти как-то, привыкнуть, снова начать жить. Он ведь любил твою маму, ему очень трудно сейчас.
– Да без тебя знаю, что трудно, чего ты мне рассказываешь!
– Сонь… А мать звонит тебе или как?
– Звонит… Каждый день звонит, в трубку рыдает. К себе зовет, говорит, не могу без тебя, мол.
– А ты?
– А что я? Трубку кладу, вот и все. Я отца ни за что не предам и не брошу. Если честно… Когда она в трубку рыдает, мне так тошно, Вик… Так заплакать хочется… Знаешь, как в детстве, упасть на пол, заорать, начать истерить, ногами дрыгать…
– Да, понимаю… Жалко мне тебя, подруга. Очень жалко…
Сонька вдруг остановилась, глянула на Вику с неожиданно злым прищуром, проговорила тихо, сквозь зубы:
– А не надо меня жалеть, поняла? Знаешь, куда свою жалость засунь? Подруга…
– Сонь… Ну чего ты? Я ж не хотела тебя обидеть… – растерянно моргнув, произнесла Вика. – Я и подумать не могла, что ты вдруг обидишься!
И ругнула сама себя
