мне понравился, чего уж греха таить. Поэтому я, рискуя вновь попасть в манящий янтарный водоворот чувственного искушения, твёрдым насмешливым тоном произношу:
— Как я погляжу, пожелания начальства здесь — закон для всех. Бедняжка. За такой сумасшедший концерт ты просто обязан выдать девочке квартальные: туфли на удобной колодке. Как она на своих ходулях ещё ноги у тебя не переломала. Это твой личный каприз?
— Нет. Но я выпишу ей премию и непременно намекну, кого благодарить за добрую идею.
Произнёс мужчина эти слова с такой интонацией, что я даже и не сообразила, шутит он или говорит серьёзно.
— Кстати, я даже и не понял сначала, что ты замужем. Твой муж мне показался довольно-таки сложным человеком.
Не знаю, почему мне не оставить всё как есть, но этот момент так не хочется портить лживостью. Поэтому я иду совершенно против своих личных правил и установок, коротко произношу:
— Мы не женаты.
— Ну, видимо, это просто вопрос времени, — нет, этот вопрос не разрешится никогда. Да и не нужно никому ничего решать. Аристарх держится со мной на равных, действительно как со старой знакомой — неизменно дружелюбно, вежливо, на лёгкой волне. — Да, и ещё. Я заметил, кое-что вызвало твой интерес. Надеюсь, не прогадал.
Мужчина протянул руку, и на его широкой ладони я увидела медвежонка. Того самого, который раньше лежал в витрине. Зверёк очень милый, с очаровательными глазками-пуговками... светлого янтарного оттенка. Вот уж не думала, что такой сувенир сможет обратить на себя моё внимание. Почему-то очень захотелось протянуть руку и принять небольшой презент. Но я, разумеется, этого не сделаю. Лучше чуть позже заеду и куплю его.
— Спасибо. Но я давно не коллекционирую мягкие игрушки. Возраст уже не тот.
— Да брось ты. Все девочки независимо от возраста любят таких мелких очаровашек. Тем более, для меня это сущий пустяк. А тебе приятно.
Мелочь. А мне действительно приятно.
— Я не принимаю подарки от посторонних мужчин, — вопреки произнесённой фразе расцветшая на лице улыбка противоречит моим же словам.
Аристарх на секунду задумался, не сводя с меня взгляда и медленно, не торопясь потер короткую бородку.
— Во-первых, это не подарок. Это бонус за выбор именно моей мастерской, — ещё секунда и мохнатая миниатюрная прелесть оказалась в моих руках. — А во-вторых, не такой я уже и посторонний, но если тебе этого кажется недостаточным, то я могу с радостью рассказать о себе.
Понимаю, что с тоской смотрю на мужчину. Я даже не могу объяснить, какое он производит на меня впечатление. Упорный, но негрубый, мягкий, но целеустремленный, настойчивый, но ненадоедливый, напористый, но дипломатичный, гордый, но ненадменный. В его глазах я не вижу ни высокомерия, ни лживости, ни жестокости, ни пренебрежительности. После всех привычных липких взглядов, осудительных вздохов и едких замечаний, этот мужчина видится мне... Простым. И хоть у него свой бизнес, насколько я понимаю, довольно-таки прибыльный, я не замечаю в мужчине ни малейших признаков мании величия и заносчивых замашек. Миша бы, например, в жизни сам не подошёл к подчинённому, а просто потребовал, чтобы ему принесли кофе. Аристарх не пытается ни колкой фразой, ни взглядом задеть людей вокруг. Он общается со всеми на равных, не зарывается, при этом чётко даёт понять, если к нему обращаться без заслуженного уважения и переступить личную границу, он всегда сможет дать заслуженный отпор — внутренняя сила этого человека чувствуется сразу. Он не пытается казаться на голову выше других людей. А, собственно, благодаря этому, он таким и является.
Как говорится, всё познаётся в сравнении. И именно сравнение даёт чёткую оценку совершенным когда-то собственным поступкам.
В очередной раз тупой нож прошёлся по какой-то чувствительной тонкой ниточке в душе, уже порядком поистершейся, но ещё достаточно прочной, чтобы порваться окончательно.
— Ну что ты. Я не хочу тебя снова задерживать.
Хочу я снова его задерживать или нет, в любом случае я совершенно спокойно доеду сама.
Так мне будет легче. Я не буду никому обязана.
— Да ладно тебе, — брови Аристарха в недовольстве сошлись над переносицей, образуя очаровательную складочку. — Это индивидуальная программа клиентской лояльности. Поэтому отговорки не принимаются. И, я так понял, ты торопишься?
— Тороплюсь. У меня кофе-машина сломалась. Мастер должен скоро приехать.
Аристарх негромко рассмеялся.
— Ну, вот и отлично. Я тебя подкину. А ты ответишь мне приятным, ни к чему не обязывающим разговором, своей обворожительной улыбкой и неизгладимым обаянием. А я буду выполнять непосильную при этом задачу — не отвлекаться от дороги, следить за разметкой и знаками.
Даже улыбнулась его предложению, как он всё неожиданно и безобидно расписал.
— Аристарх, у меня времени в обрез. Тебе, возможно, неудобно будет срываться?
— На самом деле, я тоже спешу, но у меня есть небольшой запас времени, в отличие от некоторых непредусмотрительных мадемуазель.
Он это слово произнёс нарочно? Подчеркивая тем самым, отсутствие кольца на моём пальце?
АРИСТАРХ
Не будь я когда-то простым дворовым пацаном, который любит драйв, риск, свободу, адреналин и бешеный накал страстей, в жизни в похожей ситуации никогда бы не произнёс слова, обращённые к этой женщине:
— На самом деле, я тоже спешу, но у меня есть небольшой запас времени, в отличие от некоторых непредусмотрительных мадемуазель.
Очевидно, что девушка пытается уклониться от моего абсолютно неуместного предложения. Но я был бы не я, если бы так просто сдался и свернул с намеченного пути. После женского эмоционального взрыва перед уходом господина Терентьева… я точно не смогу отступить.
— Поэтому я с радостью тебя подкину, — не ожидал, что голос мой прозвучит настолько непреклонно. Я знаю, я ей никто. И соглашаться она уж точно не обязана. Но другую такую невероятную возможность нужно будет ещё поискать. Так что, несмотря на то, что давить на девушку нельзя, я продолжаю наступление. — Так ты домой?
Саша предпочла не отвечать, а лишь беззаботно пожать плечами.
И тут же я мысленно щёлкнул себя по лбу. Она ведь уже и так сказала, что домой. Ненавижу подобные ляпы со своей стороны. Обычно я привык чётко продумывать каждое сказанное слово.
— Тогда чего же
