типа. Просто мне это не нравится. Не вижу смысла посещать такие места. Глупая потеря времени. Вот скажите мне, какова цель таких заведений?
— Расслабиться.
— Не совсем так. Расслабиться, напиться и… потрахаться, давайте будем откровенны, Сергей Александрович. Вы, кстати, в пятницу именно это и хотели сделать, приняв меня за проститутку. И не говорите, что это не так.
— Безусловно ты в чем-то права, но так происходит не всегда.
— Конечно, не всегда, вот вы остались в пятницу без секса, потому что возились, по всей вероятности, с моим одурманенным телом. Облом вышел. А так кого-нибудь бы нашли.
— Я имел в виду, что не всегда цель нажраться и потрахаться. В половине случаев это посиделки с друзьями без секса и невменяемого состояния. Просто смена обстановки. Это нормально вносить в свои обычные действия что-то новое. А что, пошли со мной, по-дружески.
— Вы верите в существовании дружбы между мужчиной и женщиной?!
— Конечно, — поворачиваюсь к нему, как только мы останавливаемся на дороге. — Конечно, нет. Не верю. Именно в дружбу не верю. Но в весьма приятные отношения без желания затащить в койку — да. У меня есть десятки знакомых привлекательных женщин, с которыми я прекрасно общаюсь, но у меня ни разу не возникало желания заняться с ними сексом. Хотя теоретически и практически, у меня на них встанет.
— Давайте закончим эту тему. Я вам не подружка и не друг, чтобы делиться столь интимными вещами.
— Давай закончим, но предложение пойти в бар остается в силе.
— Мы знакомы с вами… ну скажем, второй день. Вы, грубо говоря — мой преподаватель, а я ваша — студентка. Посмотрите в словаре, что такое субординация, а потом подумайте стоит ли предлагать такое. И к тому же, идти с вами в бар и смотреть, как одиннадцать кривоногих мужчин пинают мячик, у меня нет никакого желания.
— Не любишь футбол?
— Не люблю кривоногих мужчин, получающих за пинание мячика баснословные деньги. Когда они будут получать такую зарплату как врачи, я с удовольствием приду на матч, в бар или куда угодно, ради того, чтобы посмотреть, как они играют. А знаете почему?
— Потому что они не будут играть за такие копейки, стало быть тебе не придется смотреть на кривоногих бездарей.
— Бинго.
— А ты всегда была такой… дотошной занудой?
— Такая я уже лет пять — шесть. А дотошной занудой я никогда не была.
— И все же — я буду есть гренки с чесноком, как ты завтра будешь со мной… работать?
— Не волнуйтесь, я поем сегодня на ужин пасту с помидорами и чесноком. Или любое другое блюдо с чесноком.
— Слушай, а чего ты сейчас такая милая? Мстить мне что ли не будешь за Мудаченкова и труселя?
— Буду, конечно, но не сейчас. Надо, чтобы было неожиданно, вот как вы сегодня. А то так неинтересно.
— Ну, да. Значит еще удивишь меня, да?
— Думаю, да.
Молчали минут двадцать, при этом я упорно чувствовала на себе его взгляд. Как будто раздевает, сукин сын. А зачем я вообще согласилась его подвезти?
— Парня у тебя значит нет.
— Это вопрос или утверждение?
— Хрен его знает.
— А что я говорила про это в пятницу?
— Про это ничего. Про Симбу много говорила. Кис-кис-кис. Мяу-мяу-мяу. Звала своего кота повсюду. И меня за него принимала.
— Странно, вы на него не похожи. Он красавец. Просто нереальный красавец.
— Конечно, не похож, он же трехногий, а я, к счастью, двуногий. Ну так что там с парнем?
— У меня нет парня и не надо ко мне подкатывать, — как можно серьезнее произношу я. — Меня не интересуют отношения в каком бы виде вы их не расписали. Секс меня тоже не интересует, так что ищите другой источник. И нет, я не лесбиянка. Я просто человек, который хочет посвятить себя медицине. А любые отношения в ближайшие лет десять — это потерянное время.
— Ты, блин, робот, Полина.
— Мне монопенисуально на ваше мнение. Смотрите, мне кажется, ваш бар где-то рядом. Правильно? — поворачиваюсь к нему.
— Правильно. Остановись в конце переулка.
Как только я торможу у бара, Алмазов достает из дурацкого пакета маленькую коробочку.
— Я обещал тебе подарок, — протягивает его мне. — Держи. Откроешь дома. Там нет ничего плохого. До завтра. И поешь чеснок, — подмигивает мне и быстро выходит из машины.
Проходит пару метров и, о счастье, выбрасывает драный пакет в мусорный бак.
* * *
Не знаю, что я жду от подарка. В голове нет ни единой идеи. Единственно, что я ожидаю, так это подвоха. Симба смотрит на коробочку с подозрением, не меньшим, чем у меня, но все же, борясь с приступом необоснованного страха, я открываю коробку и достаю оттуда… маленькие розовые трусики с живописной надписью сзади «Шлепни меня». А на дне коробочки — записка.
Дарите женщинам трусы — они цветов куда полезней. * Морозы средней полосы — причина множества болезней. Когда текут у всех носы, когда кругом висит зараза, Наденут женщины трусы — и станет им теплее сразу. Ps. Стишок не мой. Но трусы носи, Полина Сергеевна. Серожа Брулльянтовый.
Глава 9
Казалось бы, после такого «подарка» и разговоров, я, как минимум, должна чувствовать себя некомфортно, ведь не могла же я не понимать, что это прямой подкат, пусть и с долей специфического юмора, который несомненно должен сказаться на нашей совместной работе. Непонятно, правда, на что рассчитывает Алмазов. Неужели реально думает, что у нас может быть секс, еще и в течение двух недель? Откуда, черт возьми, у людей такая наглость и простота? Мне бы хоть чуточку такого микса. Но, как ни странно, стоило
