карте, когда ты расплачивался. И потом она… — Я зажмурилась на мгновение и приобняла себя, сжимая ладони на плечах. Так пальцы не будут подрагивать с такой силой. Надеюсь. — Карина разыскала в интернете информацию о тебе. Мы даже не ожидали, что ее будет так много. Сначала, узнав твою фамилию, я даже испугалась, — через силу улыбнулась, Вавилов прищурился и, облизав губы, спросил:
— Почему?
— У Артема – это отец Марины – та же фамилия, что и у тебя, и отчество, и… Он говорил, что у него есть брат. И это было так… — Я замотала головой. — В общем, я тогда испугалась, но таких же совпадений не бывает. Слава богу.
Мужчина шумно сглотнул и тихо спросил:
— Как ты это поняла?
— Я видела в интернете твои фотографии с матерью и видела мать Артема. Это два разных человека, — улыбнулась я, на этот раз совершенно искренне, потому что до сих пор испытывала облегчение оттого, что они не родственники. Просто однофамильцы.
— Да, — серьезно сказал он, — ты права, таких глупых совпадений не бывает. Так что там с…
— Таблетки. Прости, я понимаю, что во всем виновата, просто не смогла тебе тогда признаться, прости. Я так испугалась, — зачастила я, ощущая свою вину, и инстинктивно приложила ладонь к животу. Глеб проследил тяжелым взглядом за моей рукой, и я лишь тогда поняла, что сделала это. Слабо улыбнулась и продолжила тараторить: — Но я не смогла выпить таблетку. Решила, что ничего страшного не случится, ведь Марина на грудном вскармливании, и я не должна была вообще… — Я чуть запнулась, глубоко вздохнула. — Ее нужно было отлучить от груди на день, желательно вообще на сорок восемь часов. Я не решилась, прости. Он совсем не пьет смесь. А тогда ей было всего четыре месяца. Прости, я не смогла.
— Да прекрати ты уже извиняться, — рыкнул он и отвернулся. — Не выпила и не выпила. Успокойся. Все хорошо. — Глеб повернул ключ зажигания, заводя мотор, и уже более размеренно произнес: — Иди домой, Леся. Я завтра не смогу отвезти тебя в клинику, но пришлю машину к восьми. Ты же найдешь с кем оставить дочь?
— Да-да, — закивала я словно болванчик, — если что, возьму ее с собой, я так уже делала. Кровь – это все же не УЗИ, — опять затараторила я, но внимание мужчины было сосредоточено на улице, он смотрел куда-то сквозь лобовое стекло и словно уже не слушал меня. Я решила не заострять на этом внимания, иначе бы обиделась, и это было бы чертовски глупо с моей стороны.
Глебу нужно было время.
Я попрощалась с ним, на что в ответ получила лишь кивок головы и слабую улыбку, и выскочила из машины, которая, сопровождаясь визгом шин, тут же сорвалась с места.
Вернувшись домой, я тихонечко разулась, помыла руки и пошла в большую комнату.
— Ну как вы тут? — улыбнулась, наблюдая за тем, как подруга, лежа на полу, разглядывала вместе с Маришей большой шар со всякими побрякушками на нем.
— Леся! — Карина тут же подскочила и уставилась на меня горящими глазами. — Она села! Сама, представляешь? — зачастила подруга. — Без ручек на этот раз и так ровненько спинку держала.
Я довольно улыбнулась.
— Ах ты, — заголосила Кариша, — я-то думала, это было в первый раз. Почему ты мне не сказала, что моя морковочка научилась хорошо сидеть?
— Она всего один раз так делала. — Я шагнула в комнату, чмокнула подругу в щеку и опустилась к дочери на цветастый детский коврик со зверушками. — Позавчера, Кариш. Я действительно забыла тебе сказать. Мне тогда Глеб прислал сообщение, я разозлилась, весь вечер останавливала себя ответить ему глупость и забыла тебе сказать.
— Ясно, — протянула девушка, нагнулась и поцеловала Марину в макушку, — я тебя завтра обо всем расспрошу, хорошо? — виновато протянула она. — Мне уже через полчаса на смену, а я не ужинала еще.
— Блин, Карин, прости. Беги, конечно.
— Да все нормально, — отмахнулась она, — что у нас завтра? Если надо…
— Нет-нет, моя хорошая. На завтра у меня никаких планов нет, — широко растянула губы в улыбке, окончательно понимая, что Вавилов на меня плохо влияет. Я стала часто врать. И не только ему, но и подруге. Первый раз за все наше с ней знакомство длиною в нашу с ней жизнь. — Отсыпайся и забегай. Мариша как раз спать будет, и я тебе все расскажу.
— Океюшки. Люблю вас, девочки. — Карина отправила нам с дочерью воздушный поцелуй и побежала в коридор.
— Ну что, Мариш? — спросила я у дочери после того, как услышала хлопок двери. — Сходим завтра вместе, да? Тебе уколы ставить не будут, — взяла на руки дочь, поднимаясь вместе с ней, — обеща-а-аю. — Поцеловала ее в висок и зашептала, даже не надеясь на то, что она поймет: — Сама понимаешь, если бы Карина только услышала, что мне надо куда-то идти, пришла бы сразу после работы и не выспалась бы.
Наутро к назначенному времени меня действительно ожидала машина с водителем. Я села на заднее сиденье, Мариша висела на мне в эрго-рюкзаке, так что руки у меня были свободны. Водитель если и удивился, то вида не подал, лишь произнес название клиники, видимо так деликатно уточняя, нужная ли пассажирка села к нему в автомобиль. Я подтвердила конечный пункт назначения — именно там мы с Глебом были в первый раз, когда делали УЗИ, — и погладила дочь по спине сквозь бирюзовую ткань рюкзака. Марина, прислонив голову к моей груди, внимательно смотрела в окно, сонно хлопая глазками. Она любила такой вид путешествий, но укачивалась еще быстрее, чем в коляске. Обычно я не успевала пройти и пятидесяти метров до ближайшего продуктового супермаркета, как она засыпала.
Потому, когда я зашла в клинику, дочь сладко сопела. Я подогнула колени, чтобы выхватить чистые бахилы из специальной корзины. Потом, присев на скамью, надела их. Единственный минус всех этих слингов, рюкзаков и «кенгуру» — с ними особо не понаклоняешься. Теоретически, конечно, можно, ребенок никуда не вывалится, особенно в моделях с высоким подголовником, но, когда Мариша спала, я старалась делать резкие движения по минимуму.
Все
