третий триггер. Поэтому присаживаюсь я на самый край стула, готовясь в любой момент сбежать.
– Здравствуйте, Эля, – улыбается женщина. – Я Антонина Георгиевна, вы у нас первый раз?
– Да.
И не по своей воле.
– Отлично. Тогда я задам пару вопросов для заполнения анкеты, а потом перейдём к тому, что вас беспокоит, и самому осмотру.
Меня ничего не беспокоит!
– Хорошо.
Если Артём меня сюда направил, то, видимо, стоит слушаться. И без справки у него не появляться, не примет. А мне очень надо, чтобы принял. Поэтому, сжав кулаки, я морально готовлюсь к тому, что будет после анкетирования.
– Ваше полное имя, – тем временем продолжает врач.
– Эльза Ивановна Майер, – скрипя зубами, выдаю я своё оригинальное имя.
– Возраст.
– Двадцать восемь лет.
Далее врач пробегается по стандартным для посещения гинеколога вопросам, на которые я с легкостью отвечаю ровно до того момента, пока она не спрашивает про беременности и роды.
– Это конфиденциальная информация? – спрашиваю на всякий случай.
Антонина Георгиевна отрывается от своих записей, смотрит на меня крайне удивлённо.
– Что, простите?
– Вы ведь не станете куда-то отдавать эти данные? Если что, я против! – решаю сразу обозначить свою позицию.
Нервничаю сильнее.
– Нет конечно. Эти данные останутся исключительно в вашей карточке при больнице.
– И вы никому их не покажете, даже если вас попросит тот, кто меня сюда записал? – щурюсь, пытать считать реакцию женщины.
Но она опять лишь искренне удивляется и выглядит недоуменной.
– Вы пришли сюда не по своей воле? Вас кто-то заставил? Хотите, вызовем полицию и проведём осмотр при них?
– Что? – теперь настаёт моя очередь удивляться.
При осмотре на кресле будет присутствовать кто-то ещё?
– Вас никто не насиловал? Вы испуганы. Позвать охрану? – Женщина выглядит обеспокоенной.
– Нет, нет, нет! Что вы! Никого не надо, всё в порядке.
Мы играем друг с другом в гляделки, и я сдаюсь первой, отводя взгляд в сторону.
– Точно? – пристально разглядывает меня врач.
Я не знаю. Возможно, и не в порядке. Меня слегка потряхивает от волнения, и хочется уйти. Вместо этого напускаю на себя беззаботный вид, дабы не нервировать врача ещё больше и поскорее закончить этот приём.
– Давайте просто продолжим. Мы дошли до беременности.
– Хорошо, я вас всё равно осмотрю, и, если что-то не так, мне придётся доложить, – немного помолчав, соглашается Антонина Георгиевна. – Беременности были?
– Были.
– Несколько? – уточняет женщина, делая пометки в моей анкете.
Я мнусь буквально пару секунд. Солгать или сказать правду? Взвешиваю все за и против. Просчитываю различные варианты развития событий, если информация выйдет за пределы этого кабинета, и произношу:
– Две.
15 Глава
Несколько дней я живу спокойно.
Почти так же, как до всей этой истории с Давидом. Единственное, на работу мне теперь ходить не нужно, меня же уволили. Поэтому я сижу дома, привожу в порядок свои шкафы, выкидывая всё ненужное, избавляясь от хлама прошлой жизни в надежде обрести что-то новое в своём светлом будущем. По крайней мере, я очень надеюсь, что оно будет светлым.
Мое будущее зависит от Артёма. Но этот козлина, после того как облапал у себя в кабинете и заключил со мной сделку, больше не появлялся.
Первый день после визита к гинекологу я проверяла телефон каждые пять минут. Хотела набрать его сама и возмутиться тем, что отправил меня к врачу.
Потом передумала.
Счёт в клинике был оплачен. Поэтому я сдала ещё пару анализов, которые были совсем не обязательны, но мне вдруг захотелось их сдать. Потом вышлю все данные Артёму, пусть почитает. Результаты должны прийти со дня на день, я жду и немного волнуюсь. Вроде знаю, что всё у меня в порядке и нет никаких болезней, но тем не менее переживаю.
Я вообще не помню, когда последний раз с кем-то встречалась и тем более спала. Артём может быть спокоен за свой член. Может, мне тоже стоит от него справочку потребовать?
На улицу вообще выходить не хочется. Лето. Жарко. Солнце печёт нещадно, заставляя вянуть цветы на клумбах, плавиться людей и асфальт. Дома хорошо, есть кондиционер, ведро мороженого в морозилке и легкие сериалы по кабельным каналам. Дважды в день я созваниваюсь с Надей и Ниной Владимировной. По утрам узнаю, как у них дела, какие планы на день и как прошла ночь. По вечерам они отчитываются о своих приключениях, а я, улыбаясь, слушаю их.
Мне повезло и с дочерью, и с ее няней. Ближе них сейчас у меня никого нет. Иногда в минуты отчаяния и одиночества в прошлом я пыталась найти Артёма или Риту. Человеку всегда рядом нужен человек. У меня же не было никого.
Страшно остаться в восемнадцать лет без семьи при живой матери. Страшно в восемнадцать лет похоронить свою любовь, когда в сердце она всё ещё жива. Смутно помню, как жила первые годы. Где-то работала, что-то ела, с кем-то снимала квартиру. Существовала. Выполняла каждодневные действия механически, заставляя себя дышать. По ночам выла в подушку от одиночества. Молча глотала солёные слёзы или билась в громкой истерике, когда соседок квартире не было рядом.
Тогда я привыкла к одиночеству. Оно стало частью меня.
Сейчас же мне некомфортно оставаться дома одной. Каждое лето после двухлетия Нади я отправляла её на целое лето в деревню с Ниной Владимировной, но каждые выходные, которые зачастую выпадали на будний день, я старалась приезжать к ним. Сейчас у меня нет такой возможности, и страх одиночества потихоньку начинает набирать свои обороты.
Вечером в четверг я опять бесцельно смотрю телевизор. Время тянется с просто черепашьей скоростью, поэтому, откинув недоеденный кусок пиццы, а питаюсь я в основном доставкой еды из ближайших ресторанов, я решаю спустя почти неделю заточения наконец выйти на улицу.
К вечеру жара начинает спадать и на город опускается приятная прохлада. Иногда налетает ветер, принося с собой
