в воздухе. Я откинула голову назад и крепко зажмурилась. Со мной что-то происходило. Ничего удивительного, если учесть, что я просидела в этом сыром подвале в одном нижнем белье Бог знает сколько времени.
Замок повернулся, но я даже не потрудилась открыть глаза.
Послышались шаги.
— Пытаешься игнорировать меня, малышка?
Я по-прежнему никак не реагировала. Я чувствовала головокружение и усталость. Не стану тратить свою энергию на человека, который желает меня убить. Зашуршала одежда, и вдруг его ладонь прижалась к моему лбу. Мои глаза распахнулись, глядя прямо в лицо Киллера. На секунду мне показалось, что я вижу беспокойство на его лице. Возможно, он не хотел, чтобы лихорадка убила меня и разрушила его конкретные планы относительно меня.
— Ты вся горишь.
Я криво усмехнулась.
— Видишь ли, ты можешь позволить природе идти своим чередом. Тебе даже не придется убивать меня собственными руками.
Нахмурившись, он снял с меня цепи и поднял на руки.
— Что ты делаешь?
— Заткнись хоть раз, — рявкнул он.
От этого движения меня затошнило, так что мне ничего не оставалось, как прижаться головой к его груди, ненавидя, что я все еще чувствовала себя утешенной его силой, хотя он и был моим убийцей. Он поднял меня по узкой лестнице в комнату, похожую на хозяйскую спальню. Неужели это его спальня?
Он опустил меня на огромную кровать и навис надо мной. Конфликт отразился на его лице, прежде чем он выпрямился и исчез за дверью. Я медленно села, хотя перед глазами все плыло. Это был мой шанс. Я с трудом поднялась на ноги и тут же плюхнулась обратно.
Киллер вошел с чашкой чая. Мои брови взлетели вверх.
— Ты не сможешь сбежать, так что не трать зря свою энергию.
Он поставил чашку на тумбочку, потом уложил меня обратно и накрыл одеялом.
— Почему тебя это волнует?
— Меня не волнует.
— Тогда почему ты не можешь просто позволить мне сгнить в твоем подвале? Зачем ты притащил меня сюда и напоил чаем, если все равно собираешься убить?
— Потому что не очень-то весело убивать такую слабачку, — проворчал он, прежде чем подойти к креслу в углу у окна и опуститься на него.
Я опустила голову на мягкую подушку, смущенная его странным поведением, но также странно успокоенная тем, что не проведу свои последние часы в подвале. Содрогнувшись, я закрыла глаза.
— Пей чай, — приказал он.
* * *
В ту ночь моя лихорадка спала. Мои зубы лязгнули, когда я дико задрожала, моя кожа была горячей на ощупь. Мое нижнее белье и простыни промокли от пота, и я, должно быть, выглядела совершенно растрепанной с прилипшими ко лбу волосами.
Возможно, именно из-за моего жалкого вида Киллер и остался рядом со мной, отказавшись от сна. Он прижал холодное полотенце к моему лбу, сдвинув брови. Он уже несколько часов ничего не говорил, только смотрел на меня с таким напряженным выражением лица. Для него не было смысла так обо мне заботиться… если только он не переживал за меня хоть немного.
Я сомневалась, что он вообще испытывал жалость к своим жертвам, так что это было единственным объяснением, почему он проявлял заботу по отношению ко мне. Может, наше совместное времяпрепровождение всколыхнуло в нем что-то такое же, как и во мне. Тоска по связи, по смыслу своей жизни, выходящая за рамки убийства.
— Не смотри на меня так, — прорычал он.
— Как? — прохрипела я.
Он покачал головой и бросил полотенце на тумбочку.
— Будто я твой ебаный спаситель. Я просто хочу убедиться, что следую своему контракту.
Я слабо рассмеялась. Он подошел к креслу и опустился на него.
* * *
Спустя два дня я чувствовала себя намного лучше. Наконец мне удалось встать с постели и долго принимать душ, смывая с себя всю грязь. Когда я вышла из ванной с полотенцем, обернутым вокруг моего тела, Киллер сидел на кровати.
Медленно я подошла к нему. Что-то в его глазах вселило в меня надежду и, что еще важнее, мужество.
Я остановилась прямо перед ним. Его ноздри раздулись, а взгляд задержался на краешке моего полотенца прямо над выпуклостью моей груди.
— Что бы ты ни говорил, я знаю, что ты не хочешь меня убивать. Если бы ты это хотел, я бы уже была мертва.
— Ты ничего не знаешь, — прорычал он.
Я не позволила его гневу остановить меня. Придвинулась еще ближе, между его ног. Даже когда он сидел, а я стояла, наши глаза были на одном уровне. Он схватил меня за бедра, это прикосновение было одновременно собственническим и угрожающим. Я коснулась его сильного плеча, затем медленно провела пальцами по татуированному горлу, удивляясь, что он позволил мне коснуться этого уязвимого места. Но ведь на самом деле я не представляла для него никакой угрозы, не так ли?
Я наклонилась вперед, когда моя ладонь коснулась его щеки и нежно поцеловала. Выражение его глаз было грозным. Мое полотенце с тихим шуршанием упало на пол.
— Если ты оставишь меня в живых, я могу стать твоей.
С рычанием он оторвался от поцелуя и больно сжал мое запястье.
— Беги, малышка, беги. И не дай мне поймать тебя, потому что когда я поймаю, все будет кончено.
Он отпустил меня, и я отшатнулась назад, голая и ошеломленная. Затем резко развернулась и побежала. Я знала, что он поймает меня, знала, что бежать бесполезно, и все же сделала это. В коридоре он поймал меня. Это была его игра, охота, а я была всего лишь добычей.
Его пальцы сомкнулись на моем запястье, но я уже устала играть с ним. Я резко повернулась к нему, пытаясь вырваться. Мы начали бороться, и вдруг я начала падать. Мой затылок ударился о край шкафа. Я с силой ударилась о пол. Прежде чем мое зрение почернело, Киллер появился в поле зрения, возвышаясь надо мной.
Не тот спаситель, каким я хотела его видеть, а моя окончательная погибель.
Все вокруг померкло до черноты. Неужели лицо Киллера будет последним, что я увижу? Неужели это были последние секунды моей жизни?
Киллер
Три месяца спустя
Мне было семь лет, когда меня продали дьяволу и я стал рабом… бойцом в клетке.
Я был семьсот восемьдесят первым. Это была моя личность. Номер.
В восемь лет я совершил свое первое убийство.
В тринадцать стал Киллером.
В пятнадцать меня объявили чемпионом в клетке.
Я был любимцем своего хозяина. Лучшим из лучших.
Когда мне было двадцать
