рисует перекошенное страстью лицо Арсения и то, как он сквозь зубы скулит "Лиза, можно я кончу?". А мой злобный внутренний голос орет на это "Нельзя!" и инфернально смеется.
Нет, это не с ним. Это со мной что-то не так! Привидится же такое…
А может у меня травма? Ищу мудаков и абъюзивных отношений? К психологу пора?! Это все папа со своими тираническими замашками… И братья туда же. Дружно вбили мне в голову, что этот домострой пыльный – и есть норма человеческих отношений. А я…
"Так, стоп, не вали с больной на здоровую, – ехидно фыркает внутренний голос, – У Кропоткина просто рот слюнявый – отец в этом точно не виноват".
"Может он голодный был? Вот слюноотделение и повысилось…Эх, надо было все-таки поужинать заехать," – вяло возражаю сама себе и плетусь на кухню.
Открываю холодильник и зависаю на пару минут, пока он не начинает возмущенно пищать. Подгоняемая охранной системой, достаю открытую бутылку вина и грушу. Наливаю себе половину бокала и прячу вино обратно. Нарезав грушу, плетусь к одному из кресел- мешков, наваленных на кухне в импровизированной гостиной зоне. Когда иду мимо столика, рука так и тянется к пиале с орешками, но замечаю там грецкие и передумываю. Этот вкус уже сегодня вечером у меня во рту побывал…
Только развалившись в кресле -мешке и сделав маленький глоток, чувствую, как меня потихоньку отпускает и мысли успокаиваются. Взгляд скользит по белым стенам, подмечает развешанные семейные фотографии, замирает на выключенной плазме напротив.
Дома так хорошо! Тихо, уютно…
Не устаю наслаждаться этой квартирой. Помимо всего прочего, она еще и как постоянное напоминание для меня, что "все, что не делается- все к лучшему". За три месяца я сроднилась со здешними стенами больше, чем с квартирой Веры Павловны за три года. Там все-таки было слишком много ее вещей с особой тяжелой энергетикой. Тебя будто выселить пыталась каждая оставленная домовладелицей салфетка. А здесь другим хозяином и не пахло. В квартире был сделан капитальный ремонт, а потом Егор сразу сдал ее мне. Пусть без мебели, зато и без каких-либо ограничений.
Я делаю еще один глоток, отставляю опустевший бокал, закидываю руки за голову и пялюсь в белый потолок.
И почему я так расстроилась? Ну не сразил меня его поцелуй и что? Может, сразит все остальное…Внутренний голос как всегда против меня и тихо-тихо нашептывает ответ:
"Просто завтра первый день заочки, Лиза-а-а. И ты ведь думаешь – а вдруг…Вдруг он поступил. Ну признайся! Признайся хотя бы самой себе!"
Нет!
Посылаю внутренний голос к черту и он, издав длинное «пф-ф-ф», гордо удаляется в глубины подсознания. Мне плевать, поступил Сашка или нет. Хотя, если бы поцелуй с Арсом понравился, "плевать" было бы больше.
***
Заснуть удается с трудом. Ворочаюсь с боку на бок почти до половины второго, а когда все же проваливаюсь в дрему, то чудится какой-то бред. Мы с Арсом бредем по пляжу, взявшись за руки. Волны мерно накатывают, то и дело захлестывая ноги до колен, ступни утопают в мокром песке. Арс в плавательных шортах, а вот я в массивном свадебном платье. И идти мне нереально тяжело. Юбка с кучей подъюбников промокла насквозь, желтые разводы налипшего песка сделали подол почти черным. Я с трудом переставляю ноги, шумно дышу, пот градом льется по шее и спине. Солнце нещадно палит в самую макушку. Это ад…
– Не могу больше, – хнычу сухими губами- Арс, не могу!
Но он будто не слышит. Только улыбается и тащит меня дальше за собой. Да его даже ветерок обдувает, прохладный и приятный. Только его!
– Арс! – ору, врезаясь ногами в песок. Больше и шагу не сделаю.
Не оборачивается. Улыбается шире, больно сжимает мою руку и дальше тащит вперед. Я почти падаю, ступни вязнут по щиколотку, на лицо налипают влажные пряди…
Вдруг вода сильно отступает, оголяя дно, усыпанное ракушками. Вдали слышится нарастающий гул. Мы оба замираем и тревожно вглядываемся в горизонт.
А там…волна!
Огромная, до самого неба. С грохотом несется прямо на нас. Сердце замирает в сладком ужасе. Колени ватные. Это конец. От такой стихии не убежать. Бирюзовая, невероятно прекрасная в своей природной мощи смерть накроет через какие-то секунды.
Волна встает дыбом, порождая белый пенистый гребень, и с грохотом начинает обрушиваться вниз. Мой пульс исчезает, глаза широко распахиваются, и я с изумлением различаю серфера на самом верху. Когда присматриваюсь, шокировано разеваю рот.
Сашка? Сашка…
Нахально улыбается мне, зависая на белой пене будто это перина, а не гребень девятого вала.
Не успеваю осмыслить, осознать. Меня накрывает. Расплющивает тоннами упавшей сверху воды.
Темнота…
***
– Какого хера здесь творится?!
Чей-то злобный ор выдергивает меня из видения про пляж. Подскакиваю на кровати в своей комнате, тяжело дыша. От испуга я вся мокрая. И никак не могу понять, это реальность или еще нет. Судя по стоящему шуму вокруг – еще сон. Кто может шуметь у меня в квартире?! Я живу одна.
– Твою мать, Егор, я его убью! – чертыхается кто-то, кажется, на кухне.
Да еще голосом Сашки. Я очень хорошо запомнила его тембр – я узнаю его. Ну точно сон. Только вот жутковато как-то по-настоящему. Моргаю, трясу головой, щипаю себя – ничего не помогает. Все до боли реальное, и кто-то с грохотом хлопает дверью моего холодильника. Ма-ма!
Шаги. Я вскакиваю на ноги на постели, озираюсь в поисках оружия. А-а-а!!! Кроме телефона не нахожу ничего, врубаю фонарик и выставляю экран перед собой как щит. Тупо, да, но кошмары же должны бояться света. Щелкает выключатель в коридоре, дверь в спальню распахивается, и я, честно сказать, готова описаться. На пороге какой- то огромный мужик, прикрывающий рукой глаза от света моего фонаря.
– Выруби, блин! – рычит возмущенно мужчина, щурясь.
А я не могу. Потому что я в шоке, и тело не слушается меня. Это и правда Сашка.
Саша отводит руку назад и, быстро нащупав выключатель, щелкает им. Спальню заливает электрическим желтым светом, я вздрагиваю и опускаю телефон. Сглатываю, смотря своему ночному гостю в глаза. Меня еще не до конца отпустил сон, ощущение накрывающего цунами до сих пор давит на плечи, и я просто не могу нормально сообразить, что происходит.
Он похоже тоже, но все-таки ориентируется быстрее. Брови Сашки сначала сдвигаются к переносице, а потом изумленно ползут вверх.
– Ты?! – выдыхает.
– Я, – киваю и от звука собственного голоса более-менее прихожу в себя. И мне сразу хочется нападать, –
