— Что? — я запрокинула голову и посмотрела в его добрые и серьёзные глаза.
Он ответил:
— Спасибо!
Наклонился ко мне и бережно поцеловал.
Я замерла от неожиданности. И не отолкнула его.
Тогда он притянул меня к себе и поцелуй стал глубже, сильнее.
Влад умел целоваться. Да так, что я невольно ответила…
Приостановилась…
А потом подумала: почему нет?
Обняла его сама.
И ответила на поцелуй уже сознательно.
Глава 34
Я радостно улыбалась.
Какой вчера был прекрасный день! И вечер…
Я слегка покраснела, когда вспомнила его окончание. Целоваться с Владом было
довольно приятно, я старательно отвечала ему, но через некоторое время он отстранился.
— Кира… ты, конечно, хорошо целуешься и чувствуется, что ты стараешься… но ты именно стараешься, понимаешь? — он поймал моё лицо в ладони и заглянул в глаза.
Его глаза блестели, дыхание сбилось. А у меня нет. И я поняла, что он имеет в виду.
Между нами не было страсти. Я не замирала от его прикосновений, не теряла голову, не забывала обо всём. Я как будто… исполняла обязанность.
— Не надо целоваться со мной из чувства благодарности или долга. Ты должна сама этого хотеть.
— Я же хотела! Хотела попробовать. Но… да, я понимаю тебя. Ты прав. Это похоже на поцелуй с другом, а не на поцелуй с парнем.
Влад обнял меня, покачал в объятиях и отпустил. Кажется, ему… полегчало?
— Я совсем не против быть твоим другом. Мне нравится с тобой общаться и я очень бы хотел это продолжить. Надеюсь, то, что случилось, не встанет между нами?
— Нет, что ты! Я рада иметь такого друга как ты!
— Ну… тогда до встречи?
— До встречи.
Влад ещё раз крепко стиснул меня в объятиях и ушёл.
Но теперь я не чувствовала себя так одиноко.
С утра меня посетило ощущение дежавю. Так как включить телефон я совершенно забыла — вообще забыла обо всём, выбитая из колеи неожиданным поцелуем. То в университет пришлось собираться на скорости. И всё равно я чуть не опоздала.
Еле успела умыться, надела первое, что выхватил взгляд, бежала сломя голову. И забыла включить телефон.
Если бы не вчерашний день, доказывающий обратное, я бы сказала, что день, начинающийся с выключенного телефона — плохой день.
Но сначала я об этом не подозревала.
На улице был ясная осенняя погода, я бежала на пары в радостном настроении. На занятиях не отлекалась, сознание моё было ясным, энергии было хоть отбавляй — вот что делает с людьми отдых!
В перерывах я видела пару раз Настю, она мелькала где-то вдалеке, но близко не подходила. И я собиралась перехватить её после пар и поговорить. Выяснить, не случилось ли чего.
Но не успела.
Не успела я отойти от аудитории, где проводилось последнее занятие, как увидела… свекровь. Она шла, рассекая людской поток, как нож масло. Стремительно и неумолимо. И её целью была я.
Я отшатнулась в последний момент, потому что, взяв разгон, она, кажется, и не собиралась останавливаться! Она просто накинулась на меня!
— Тварь! Шалава! Ты у меня попляшешь! — её ноздри раздувались, рот кривился, глаза бешено блестели.
— Что вам нужно? Я ушла от вашего сына, найдите ему кого-нибудь получше, раз я такая плохая!
— Это всё ты! Ты виновата! Я говорила тебе? Говорила? Теперь пеняй на себя!
Она снова попыталась на меня кинуться. Я еле отскочила. Да что же это? Она сумасшедшая, что ли? Что за представление?
Вокруг собиралась толпа, некоторые достали телефоны и начали снимать, многие посмеивались а кое-кто подзуживал "давай, давай, врежь ей как следует!". Не уточняя, правда, кто кому.
Кажется, это привело свекровь в некоторое чувство, потому что она прекратила пытаться добраться до меня. Но не ушла. Сверкая глазами, кидала в меня обвинения и угрозы.
Я не понимала, в чём дело. Узнала, что я подала на развод, хотя она приказывала мне к нему вернуться?
Что за бред?
Повернуться и уйти? Не обращать внимания? Но я серьёзно боялась, что она на меня кинется, в таком неадеквате она была.
— Хватит!
Она остановилась на полуслове, удивлённая, что кто-то посмел её прервать.
— Вы не имеете никакого права меня оскорблять! — мой голос звенел от сдерживаемых чувств.
— Я — не имею? — шокированным тоном. — Имею! Полное право! Ты довела моего сына до того, что он попал в аварию! Из-за тебя!
Меня оглушило. Я видела, как она открывает рот, но не слышала ни звука.
Макс? В аварию? Почему мне никто не позвонил, не сообщил? Телефон! Телефон до сих пор выключен!
Краем мозга я отметила, как к нам пробирается Настя, сквозь шум в ушах слабо пробивались чьи-то голоса. Я прислонилась к стене, что-то стало тяжело стоять…
Свекровь увели.
Я стояла и трясущимися руками пыталась включить телефон, но никак не получалось. Вернулась Настя.
— Кира, что произошло? Какая авария?
— Я не знаю. Мне никто ничего не говорил. Он… в порядке? Если бы он… — я замолчала, не в силах это произнести. — Она же вела бы себя по-другому, да?
— Я… тоже не в курсе. Я… потеряла телефон и ничего не знаю. А ты что, опять забыла зарядить?
— Нет. Я выключила специально, чтобы мне не мешали…
Только теперь, немного придя в себя во время разговора, я обратила внимание, что Настя выглядит не очень. Как будто проплакала всю ночь.
На меня обрушилось чудовищное чувство вины.
В то время, как я отдыхала и развлекалась, моей подруге было плохо. Макс попал в аварию.
А я веселилась.
— Кира, ты же всё ещё любишь его, я знаю! Неужели ты ничего не почувствовала?
Я не ответила. Мне было не до неё, потому что я наконец смогла включить телефон и, игнорируя огромное количество уведомлений, принялась звонить Максу.
Длинные гудки. И снова. И снова. И снова.
Никто не отвечает
У меня закружилась голова.
— Алло?
Глава 35
— Алло? Кира, что-то случилось? Что с тобой?
В голосе Макса тревога, а мне хочется смеяться и ругаться.
И высказать его матери всё, что о ней думаю.
— Я думала, что случилось с тобой. Твоя мать приходила. — скупо.
— А. Прости. Я поговорю с ней.
— Всё в порядке?
— В основном. Компрессионный перелом, левая кисть в гипсе.
— Помощь нужна?
Молчит.
— Пока справляюсь. Спасибо за предложение. Но если ты хочешь…
— Справляешься так справляешься. Думаю, тебе есть, кому помочь. Мне можно позвонить только в самом крайнем случае.
— Хорошо, Кира. Рад был тебя слышать.
— А я не рада. Пока.
— До встречи, Кира.
Я выдыхаю.
Сползаю по стенке и накрываю лицо руками.
Хочется громко выражаться нецензурными словами и я с чувством это делаю.
Настя, о которой я совсем забыла в этот момент, не выдерживает:
— Ну что там??? Что с Максом?
— Левая рука, кисть, гипс. Компрессионный перелом. И всё!
— Как же он будет всё делать одной рукой? Надо ему помочь!
— Помоги. Он же твой любимый брат.
— А ты не хочешь?
— И чем я ему помогу? Буду его купать? Ширинку застёгивать? Кормить с ложечки? Одной рукой вполне можно справиться, а доставку никто не отменял.
— Ты стала жестокой, Кира. Я от тебя такого не ожидала. Думала, ты сразу бросишься ему на помощь. Я бы на твоём месте… Если бы любимому человеку нужна была помощь…
На её глазах показались слёзы.
Я кое-как поднялась и заглянула в её глаза, чтобы понять. Она же не шутит? Это точно Настя со мной говорит?
— Настя… он же предал меня! Я ушла от него! И кроме того — у него есть родные, ему помогут! И ты в том числе. В крайнем случае наймёт кого-нибудь, он обеспеченный!
— Ну и что! Если любишь — простишь всё! Сделаешь что угодно! Пойдёшь за ним куда угодно!
Настя всхлипнула, торопливо вытерла слезы. Под задравшимся краем футболки показался синяк.
— Это что? Настя, у тебя всё хорошо?
