— Если ты сделаешь что-нибудь, из-за чего я пожалею об этом, я выслежу тебя. У меня есть нож, и я не боюсь им пользоваться.
— Зейн, — ахнула я, удивленная услышать такое.
— Все в порядке, Тауни. Я понимаю, о чем он говорит. — Рейт повернулся к Зейну. — Даю тебе слово. Я знаю, что это может сейчас мало что значить для тебя, но байкеры живут по кодексу, и мое слово обязательно. Я не трону и волоска на ее голове и никоим образом не расстрою твою маму.
— Не заставляй меня пожалеть об этом, потому что я не буду сожалеть о том, что я с тобой сделаю. Зейн протопал к двери, а затем оглянулся через плечо.
— Закричи, и я прибегу.
— Я уверена, что в этом не будет необходимости.
Коротко кивнув, он последовал за Найлой и оставил меня наедине с байкером.
— Ты знаешь, он хороший сын.
— Конечно, да, — ответила я, складывая руки на столе, когда мы смотрели друг на друга. — О чем ты хотел поговорить, чего не должен слышать мой сын? Это из-за парней, которые напали на нас прошлой ночью?
— И да, и нет.
— Ну, и что это значит?
— И то, и другое, — проворчал он, вздыхая. — Послушай, я не знаю, как все это сказать. Я здесь заблудился.
— О чем речь?
В словах Рейта не было никакого смысла.
— О том, кто я такой и, — он сделал паузу и неловко встал, — о том, кто Зейн для меня.
— Для тебя? — Спросила я, сбитая с толку, поднимаясь на ноги вместе с ним. — Я не понимаю. О чем ты говоришь?
— Это то, что мне нужно знать.
— Что именно? — Раздраженная, я не понимала, почему он говорил все эти вещи. — Кто ты?
— Мужчина из твоего прошлого.
У меня кровь застыла в жилах от этой фразы. Мое прошлое? Я бы запомнила кого-нибудь такого же грубого и дикого, как байкер передо мной. Был ли он одним из парней, которые напали на нас с Джаспером семнадцать лет назад?
Сделав шаг назад, я отползла от него, когда он приблизился, прижимая меня спиной к стене.
— Не подходи ближе, или я закричу.
— Тауни Бейкер, — вздохнул он, — я знаю тебя лучше, чем ты сама себя знаешь. Или я узнал это в ту ночь Хэллоуина, когда ты подарила мне свою девственность.
У меня отвисла челюсть, и я покачала головой.
— Это невозможно. Это жестокая шутка. Джаспер умер семнадцать лет назад в ночь Хэллоуина. Я знаю, потому что я была там! — Кричала я, моя грудь вздымалась, поскольку я отказывалась верить, что прожила все эти годы без него без причины.
— Я жив, — возразил он. — Я Джаспер Корнелл. Я занимался с тобой любовью на заднем сиденье своего грузовика, и я собирался сделать предложение шесть недель спустя, когда у меня было бы достаточно денег, чтобы купить тебе обручальное кольцо.
— Нет! — Закричала я, закрывая уши. — Это не ты!
— Это я, Тауни. Я был похоронен заживо, иначе я бы спас тебя от Сида и его банды.
— Нет, — зарыдала я, падая на колени, когда в груди стало тесно, а перед глазами заплясали звезды. — О, Боже.
— Я могу доказать это тебе, — бросил он вызов. — Пойдем со мной.
Рейт
— Пойдем со мной, — умолял я, надеясь, что она будет доверять мне достаточно, чтобы подтвердить мою личность.
— Мой Джаспер мертв, — повторила она, ее взгляд был устремлен в далекое место, похороненное глубоко в прошлом.
— Тауни. — Я поднял ее с пола, где она рухнула всего несколько секунд назад, когда до меня начал доходить шок от правды. Не теряя больше ни минуты, я направился прямо в ванную, закрыв за собой дверь и заперев ее. Я не хотел, чтобы кто-нибудь нам помешал.
Возможно, было бы проще показать ей мои водительские права, но я думаю, она продолжала бы сомневаться в моих словах. Это был единственный известный мне способ убедить ее в правде. Она была полностью укомплектована, так как это была гостевая ванная комната, и я нашел крем для бритья, новую бритву и острые ножницы.
Тауни не пошевелилась, когда я начал подстригать волосы и проделывать всю эту ужасную работу, но я был полон решимости привести в порядок свой внешний вид настолько, чтобы она больше не могла мне отказывать и сомневаться. Когда я был достаточно удовлетворен, я бросил ножницы и наполнил раковину, начав мучительный процесс удаления бороды.
Черт. Это было болезненно. Я выращивал эту чертову штуку по меньшей мере десять лет, и я не с нетерпением ждал реакции своих братьев. Раэль и Экзорцист неделями достанут меня дерьмом. Тауни была единственной причиной, по которой я когда-либо рассматривал возможность расстаться со всем этим. Надеюсь, она не захочет, чтобы я долго оставался гладко выбритым. Я поморщился от бритвы, а затем смирился, решительно поскреб по челюсти. Я продолжал идти, игнорируя несколько ошибок, которые я получил по пути. Закончив, я побрызгался лосьоном после бритья и повернулся в ее сторону, слегка улыбнувшись.
Я не понимал, что она спокойно наблюдала за процессом от начала до конца. Когда я повернулся к ней, она стояла на дрожащих ногах, ее руки поднялись ко рту, когда она покачала головой, а затем начала плакать. Сначала тихо, а затем слезы усилились, и ее грудь вздымалась, когда она начала рыдать.
Я не знал, что делать.
Она была расстроена? Разочарована? Опустошена?
— Тауни?
— Джаспер, — причитала она, бросаясь ко мне, когда неверие исчезло.
Мои руки без колебаний обвились вокруг нее, как будто они помнили, каково это прижимать ее к себе. Наши тела прижимались друг к другу без единого дюйма пространства, между нами. Ее лосьон с кокосовым ароматом и шампунь со сладким медом наполнили мои чувства.
Дома.
Эта мысль была единственной, которая достигла согласованности. Моя малышка была здесь, и я ни за что не хотел снова ее отпускать.
— Тауни, я блядь так сильно скучал по тебе.
— Не больше, чем я скучала по тебе, — всхлипнула она, икнув.
Опустив голову, я запечатлел ее губы в нежнейшем из поцелуев, прижимаясь своим ртом к ее рту со сдержанной страстью, которая испытала всю мою силу и волю. Часть меня хотела отнести ее в ту комнату и уложить на кровать. Мне нужно было заняться с ней любовью, убедить ее, что она никогда не покидала моего сердца. Прошло семнадцать лет, а я все еще реагировал на нее так же, как в ту ночь Хэллоуина. Похоть и желание, смешанные с яростью, когда я думал обо всем том времени, которое мы потеряли.
Большими пальцами я смахнул слезы с ее щек и сверкнул улыбкой.
— Я никогда тебя не забывал.
Ее пальцы поднялись и коснулись моего лица.
— У тебя такая же ямочка. — Она шмыгнула носом, а затем вздохнула. — Зейн твой сын, Джаспер.
— Он мой. У меня есть сын, — восхитился я, позволяя правде, наконец, осознано добраться до меня. Прошлой ночью я хотел верить в это больше, чем узнать, что это правда.
— Он твой. Я была так счастлива, когда узнала, что беременна. — Ее улыбка прояснилась на несколько секунд, а затем исчезла. — Я не хотела растить его одна. Я хотела, чтобы ты был рядом, — призналась она, ее голос дрогнул, когда слезы возобновились, а плечи затряслись.
Ванная была не тем местом, чтобы обсуждать что-то настолько важное. Я повел Тауни в спальню. Она опустилась на матрас, когда я опустился на колени рядом с ней. Мне хотелось задать так много вопросов о той ночи, но я не знал, с чего начать.
Хэллоуин был моим любимым праздником, пока Сид и его банда не испортили его. Я бы все отдал, чтобы вернуться в ту ночь и сделать это снова . . .
— Ты это слышал? — Спросила Тауни, плотнее прижимая одеяло к груди.
— Да. Одевайся, — приказал я, быстро поцеловав ее в губы. Громкий грузовик, ревущий металлической музыкой, направлялся в нашу сторону, и я не хотел, чтобы нас обоих застукали буквально со спущенными штанами.
