на внутреннем страхе, который уже готовится запустить когти в мое нутро.
– Расслабься, принцесса, – голос Влада становится нежнее, и меня разворачивают на сто восемьдесят градусов.
Дыхание замирает, когда перед глазами разворачивается захватывающий вид на город. Теплое дыхание Влада прокатывается по шее, и я вздрагиваю. Он опирается руками по обе стороны от меня и прижимается к спине. Теперь я чувствую, как ровно и спокойно бьется его сердце. И это спокойствие перетекает в меня.
– Я хочу, чтобы сейчас ты запомнила именно этот момент, – опускает подбородок на плечо, – чтобы забыла тот день, когда мы застряли в лифте, и сосредоточилась на здесь и сейчас. И запомнила: я никогда не брошу тебя один на один с твоими страхами. Помни именно это, принцесса.
И я пытаюсь. Пытаюсь вытеснить страхи прошлого. Впиваюсь глазами в город, лежащий как на ладони. Запоминаю дороги, кишащие автомобилями.
И у меня получается. Когти моего личного зверя прячутся, и он скрывается от света в дальний угол.
– Как ты? – спрашивает Влад и разворачивает меня к себе лицом.
А у меня не хватает сил, потому что их словно вмиг выкачали.
– Спасибо, – непослушными губами шепчу.
Потому что ему, кажется, удается то, чего не удалось самым крутым психологам.
– Обращайся, – весело усмехается.
И подмигивает, переплетая наши пальцы.
Влад
И я кайфую, когда ощущаю, как ладонь Миры расслабляется в моей лапе. Меня безумно радует, что я смог помочь ей справиться со страхом. Потому что мучительно видеть, как ее глаза затапливает животная паника и она становится похожа на загнанного зверька.
В голове вспыхивает желание максимально смутить принцессу и посмотреть, как краснеют ее щечки. Меня прям заводит эта картина, и хочется, чтобы она постоянно смущалась. Потому что она становится похожей на ту, прежнюю Миру, которую я не против вернуть.
Провожу ее к навороченному бутику, Мира хмурится и начинает упираться пятками в пол. Я прикладываю усилие, чтобы затащить ее в магазин.
– С ума сошел?– шипит Мира, выдергивая ладонь из моей цепкой хватки.– Тут же все безумно дорого.
Я застываю долбаной статуей. По венам прокатывается злоба.
Разворачиваюсь и приближаюсь к ней так, что между нами и иголка не протиснется. Мира шумно втягивает воздух, и ее зрачки затапливают радужку. Она смело встречает мой разъяренный взгляд.
А меня еще больше подкидывает от злости. Вот же стервочка! Знает же, что меня нельзя дразнить. Я еще больше сейчас выйду из себя, и хрен его знает, чем это закончится.
Обхватываю пальцами подбородок. С минуту изучаю ее лицо. Но она не вздрагивает под моим тяжелым взглядом. И я горжусь в этот момент.
Потому что даже мои подчиненные, стоит мне так их придавить взглядом, поникали. А Мира стоит, даже не дрожит.
Смотрит в глаза смело и прямо.
– Ты еще не поняла, принцесса? – приближаюсь к ушку с маленькой сережкой и незаметно втягиваю ее запах.– Я больше не нищеброд. Я могу купить тебе весь этот магазин.
Знаю, что поступаю, как идиот, который хочет рисануться перед женщиной. Но меня бесит, до одури бесит, что она не понимает, насколько поменялась моя жизнь за время отсутствия.
Или понимает?
Всматриваюсь в побледневшее лицо. В то, как она закусывает губу и опускает глаза. Понимаю: не специально она это говорит.
Некстати вспоминаю, как она всегда беспокоилась, что у меня не хватит денег на ее запросы. На то, к чему она привыкла за свою жизнь.
Как зверь, который поймал добычу, снова глубоко вдыхаю запах. Только ей присущий запах.
Блин, а я ведь даже за два года ни с кем не смог отношения завести. Все о ней думал. Представлял, как вернусь и верну.
– Принцесса, посмотри на меня.
Мира сопротивляется, когда я подцепляю ее за подбородок. Но кто тут хозяин положения?
Преодолеваю ее сопротивление и встречаюсь с ее немного потерянным взглядом.
– Я помню твою заботу по поводу моих финансов, – отчего-то глотку перехватывает спазмом, и я с трудом выдавливаю слова.– И я до сих пор благодарен за нее. Но, принцесса, очень многое изменилось за все это время. Я больше не тот беспомощный пацан, с которым ты познакомилась когда-то.
Мира опускает глаза, и это просто разрывает меня изнутри. Прячется. Всю себя прячет от меня.
– Лучше бы ты и оставался ни с чем, но не предавал меня.
Ее обвинение больно задевает. Я резко вдыхаю и пытаюсь вернуть ее внимание. Не могу я что-то говорить, когда она не смотрит на меня.
– Я не предавал тебя. Я…
А что я ей сейчас скажу? Вывалю всю правду, к которой она явно не готова? Да и не хочу я пока рассказывать ей все. Позже, когда буду уверен, что она и так простила.
Иначе это будет выглядеть так, как будто я ищу оправданий себе за счет другого человека. Не постороннего ей человека.
Мира
Влад замолкает, и до меня отчетливо доходит, что ничего больше от него ждать не придется. Этот разговор снова в никуда. Никаких откровений, потому что их нет.
Он тогда просто меня бросил.
Растерянную и влюбленную дурочку.
На перроне вокзала, и меня там нашел отец. Я сидела на холодном перроне и рыдала от боли, которая разрывала все внутренности.
Отец тогда закинул меня в машину, как котенка, и долго орал, что я безмозглая, раз позволила себе поверить такому, как Влад.
Меня обвиняли в том, что я совсем мозги растеряла из-за своей слепой любви, а этот малолетний придурок просто пользовался мной и пытался на отца надавить. Требовал, чтобы он помогал Владу встать на ноги.
А потом Влад нашел какой-то другой вариант и свалил в закат.
А я сидела на заднем сиденье и пыталась не верить. Но если бы не исчезновение Влада, не поверила бы.
Но спросить было не у кого. И рассказ отца выглядел вполне правдоподобно.
Если бы только он тогда не исчез, возможно, все было бы иначе.
Передергиваю плечами, когда рука Влада, обхватившая мою талию, возвращает меня в здесь и сейчас.
Оглядываюсь по сторонам. На нас не обращают никакого внимания.
Мы слишком просто одеты для таких мест. Даже Влад в простых джинсах и черном свитере.
Про себя вообще молчу. Как девочка-школьница: футболка, юбка и балетки. Не хватает косичек.
Фыркаю от представшей перед взором картины и ловлю на себе взгляд Влада.
Щеки
