и хрупкой…
Мужчина пришёл не один, чуть в стороне, чтоб не мешать беседе, топчутся то ли охранники, то ли помощники, тоже, кстати, серьезные вполне парни в костюмах с пиджаками свободного кроя, очень характерными такими.
А этот мужчина, крайне дорого и солидно выглядящий, нашептывает Людмиле на ушко что-то такое, от чего она как пряник сияет, как девчонка краснея, и глазки поблёскивают от удовольствия. Тяжелая рука мужчины скользит по её спине, секретарь кивает, что-то шепчет в ответ.
Немного оторопев от увиденного, я тихонько подаюсь назад, обратно за дверь, но головы охраны тут же, словно по команде, поворачиваются в мою сторону, цепкие взгляды сканируют, пригвождая к месту.
Приходится улыбаться и здороваться, громко, делая вид, что вообще ничего такого не происходит, все отлично, и то, что всякие солидные дядьки прямо на моих глазах лапают доверенных секретарш босса — совершенно обычное дело.
А вот сам босс, выскочивший встречать гостя, нисколько не удивляется его слишком интимному общению со своей секретаршей, пожимает ему руку, мимолетом кидает взгляд на меня и широко улыбается.
Кивает, ничего не говоря, и увлекает гостя в кабинет.
А я остаюсь в приемной, в обществе молчаливой охраны и совершенно не смущенной тем, что ее только что тискали на глазах у всех, Людмилы.
— Здесь, наверное, надолго, — неопределенно сжимаю я документы, ища предлог, чтоб уйти побыстрее, а то неловко как-то, — я потом, наверно…
— Да нет, ты что? Это ведь не Коробкин, — смеется Людмила, — серьёзные люди серьёзно относятся к своему времени. Так что шесть, максимум десять минут. Кофе-то я, конечно, им принесу, но вряд ли они его будут пить.
Она уходит готовить кофе, а я остаюсь стоять в приемной под изучающими взглядами охранников.
Время тянется медленно, за мной уже выстраивается тихая очередь, ожидающая, когда начальник освободится.
Людмила Вячеславовна заносит в кабинет кофе, и буквально через три минуты, продолжая свой разговор, пожимая руки, мужчины выходят из кабинета и прощаются.
— Прошу прощения за беспокойство, — тут же заходя в кабинет к Игорю Игоревичу, начинаю я.
Витает приятный запах кофе, и мне почему-то вспоминается, как я пила кофе дома, после свидания с Ильей... И жалела, что не с ним…
Боже, как же он все-таки вовремя появился в моей жизни…
Так успокаивал, так вдохновлял.
Может быть, поэтому я без каких-либо лекарств невероятно спокойно и стойко переношу этот вообще непростой день.
Одна моя знакомая, она, кстати, психолог, когда я пришла к ней в момент острой необходимости, раздавленная полностью Лисовским, говорила, что мне нужен гормон удовольствия, дофамин. И что надо научиться получать его из самых простых вещей… Еды, например. И предложила мне восемь раз перекусывать на работе. По чуть-чуть, и что-то не калорийное, но вкусное. Например, сухфруктинку, или кусочек мармеладки. Или яблочко. Таким образом, я бы добывала тот самый дофамин... Пожалуй, пришло время воспользоваться советом. И, когда так питаешься, в общем кафе, у всех на виду, можно брать маленький салатик.
Дельный совет.
Особенно, когда чуть-чуть не хватает секса, потому что твой любовник сваливает среди ночи по своим делам.
Интересно, какие дела могут быть у электрика ночью?
Глава 12. Корпоратив...
С усилием затолкав мысли об Илье подальше, потому что немного неуместно думать о любовнике, когда находишься на аудиенции у босса, я подхожу ближе к рабочему столу ИИ и уверенно протягиваю документы на подпись.
Здесь, главное, без метаний и пришепетываний. Позиция четкая, аргументы логичные.
Взгляд — самый серьезный.
Босс смотрит на меня очень внимательно. Он не успел сесть за стол, а потому чуть нависает надо мной, и получается каким-то образом, что мы оказываемся близко друг к другу.
Он берет документы из моих рук, бегло просматривает, затем опять вскидывает взгляд на меня.
Ой, а глаза-то у него синие…
И вообще, он очень даже харизматичный мужчина, красивый, можно сказать…
Так как молчание затягивается, я с самым независимым видом нарушаю его первой. Потому что глаза глазами, а дело не ждет.
— Я отдельно вывела список должностных обязанностей, которые немного выходят за рамки моей компетенции… Но я понимаю, что в процессе становления…
— Вы никогда не сталкивались с таким? — прерывает меня босс.
А я совершенно некстати думаю, что его прозвище, ИИ, прекрасно расшифровывается как “Искусственный интеллект”. Это почему-то кажется забавным, и я едва сдерживаю нервный смешок.
Босс, видимо, замечает, как у меня неловко дергается угол рта, и улыбается, неожиданно широко и открыто.
Похоже, гость, только что покинувший его кабинет, принес позитивные новости.
И улыбка у ИИ красивая…
— Я очень много с чем не сталкивалась, с чем пришлось столкнуться в первый рабочий день… — отвечаю я, с легким удивлением отмечая в своем голосе немного кокетливые интонации.
Что это я?
Нервное, похоже…
— Коробкин впечатлил? — шутит ИИ, давая понять, что он в курсе всех телодвижений по компании.
Киваю, чего уж отрицать.
Да и не собиралась я тут из себя робота строить в первый рабочий день…
— В целом, не проблема. Единственное, что вот такие серьёзные документы, касающиеся безопасности, я бы не рискнула составлять без поддержки опытных сотрудников.
Не робот, но профессионал.
Отлично, Эмми.
— Оставьте здесь, я передам юридическому отделу.
Я бы могла сама, но он мои документы закрывает и откидывает в сторону.
Обходит стол, садится.
— Ещё кое-что… Эммануель, — пауза, и улыбка становится шире. — Эдуардовна. Вы к психологу ходили?
ИИ откидывается на спинку кресла, очень ловко принимается крутить между пальцев ручку, прожигая меня пристальным, веселым взглядом.
— Игорь Игоревич, — спокойно отвечаю я, — по трудовому договору я на предприятии четыре часа. Не успела пока. И, к тому же, к психологу вне вашего предприятия я ходила, у меня всё в порядке.
— Серьёзно? У вас всё в порядке? Это редкость в наши дни… Я вот не могу полностью быть уверенным даже в себе.
— Да, у меня с психикой всё в порядке, медкомиссию прохожу регулярно…
— Хотелось бы подробностей. Не избегайте нашего психолога, это обязательно. Вы можете записаться в психологическую группу.
— Группу кого? — интересуюсь я.
— Сотрудников компании… Не волнуйтесь, это анонимно.
— Прямо
