задыхаюсь, когда он разводит им же губы и вводит его. И никакого отвращения, никакого «фу»… Я чистоплотная девушка, но мой бывший не любил такую ласку.
Едва я задрожала от сильного экстаза и уже приготовилась в полной мере сладко кончить, этот Лис резко отстранился. Облизнул свои губы, поднялся, стянул шорты.
Возможно ли кончить от всего лишь первого движения? О, да. Возможно ли сойти с ума от яростного и дикого, быстрого секса, пока у нас есть эти несколько минуток? Да.
Мирон не церемонится, берёт своё, кусается и закрывает мне рот, чтобы не орала. А я на той стадии, когда контролировать сложно и ты просто позволяешь ему довести до второго оргазма подряд.
А ещё мужчины очень красиво и сексуально стонут. Именно так мой любовник и обозначил то, что он кончил. Это вышел утробный, приятный, рокочущий стон, который невозможно сдержать. Он заглушил все гулы мотора яхты и вообще заставил забыться на пару секунд. Возможно, так не правильно и меня могут осудить.
Но пока об этом никто не знает, некому меня судить.
Всё просто.
— Не мог потерпеть до ночи, — едва я пришла в себя, сразу усмехаюсь. Рассматриваю, как Мирон приводит себя в порядок, оцениваю, в который раз, его одежду, манеры и идеально чистую кожу, я бы даже сказала… Холёную. Он смотрит за собой. И чересчур, идеален, как по мне. Рассматриваю лениво, прокручивая в голове одну мысль, которую думаю примерно вторые сутки. А после решаюсь и задумчиво произношу:
— Вы не так просты, как кажетесь. Оба. Я не хочу ничего о вас знать, уговор — есть уговор. Но вы не похожи на простых парней, прилетевших позагорать в среднего класса отель.
— Ты знаешь, зайка, твой брендированный купальник тоже наталкивает на определённые мысли, — Мирон не долго тушуется передо мной, усмехается и поджимает губы. Облизывает их, становится между моих ног. — Но позволь всё оставить так, как есть, — мужчина кладёт ладонь на бедро и ощутимо ведёт вверх, приятно холодя кожу прохладной ладонью.
— Конечно. Я без претензий. Меня всё устраивает. Просто как и любая девушка, хочу верить в сказку со счастливым концом, — почему я так честно с ним говорю, не знаю. Но мне нравится с ним разговаривать и одновременно ощущать вес и его тела, вкусный запах яблока, который окутывает меня с ног до головы. Кажется, что едва я встречаюсь с ним взглядом, и сам воздух электризуется и становится слишком душно и жарко… А ведь мы только закончили.
— Думай о том, что тебе просто будет хорошо эти дни. Никаких обязанностей, привязанности. Чисто кайф и секс. Малышка, мы оба не для отношений, — он изогнул бровь. — Мы не можем быть парнями, дарить сладкие моменты и планировать будущее. Потому и искали возможность, чтобы отдохнуть без обязательств. Будь хорошей девочкой и не капризничай…
— А сколько у нас разница в возрасте? Хотя бы, — сглотнула я, поджав губы. Не то, чтобы это важно, но знать это хочется.
— Раз тебе восемнадцать, то разница у нас почти пять лет, — улыбнулся Мирон. — Моя сладкая, ты ведь умная девочка. И многое понимаешь, — он наклонился ко мне ближе и шепнул в ухо: — Это не в твоём стиле, я уверен. Ты можешь быть независимой, гордой и соблазнительной одновременно, помни. Поверь, не хочется на отдыхе заниматься мозгоеблей.
— Нет-нет, Мирон, — я поспешила его отстранить от себя, осторожно смотрю в его глаза. — Прости. Я не это имела в виду.
— Я понял о чём ты, малышка, — сглотнул Мирон. — Идём выпьем? У нас есть дикое желание заняться сексом на верхнем этаже, но уже ночью. Ты как? — хмыкает он.
— Я с удовольствием, — киваю. Сразу думаю о Дамире и хочется поближе к нему, в его руки, почувствовать его горячие ладони…
Мирон оставляет меня одну. Я привожу себя в порядок и смотрю в зеркало на своё отражение. Всё неплохо. Мне нравится своя внешность, густые тёмные волосы, тонкая фигурка, холодные чёрные глаза и молочная кожа. Мне всего восемнадцать, вся жизнь впереди. И у меня ещё будет мужчина, который по достоинству меня оценит, сможет полюбить меня. Я в это верю и так и будет.
Только нужно выторговать свободу у родителей. Ещё один год под контролем родителей я не выдержу. Я не хочу никаких денег отца, если мне придётся жить под его контролем. Я никогда не смогу быть как мама и понять её. Строгость неоправданна. Может, я и немного гуляла и неконтролируемо пила с одной компанией, но в действительности ведь невозможно сказать, что я неадекватная мажорка. У меня нет даже своей машины. И я спокойно смогла учиться, отказаться от соблазнов. Я никогда не буду законченной алкоголичкой и какой-то не такой…
Но точно не буду такой, какой меня одно время воспринимали родители. Думаю, до сих пор воспринимают, если честно. Они никогда больше не будут видеть во сомнения нормального и адекватного человека.
Да и я не особо и хочу стараться для них. У меня своя жизнь. И если я в двадцать три, как сестра, буду все ещё думать, как бы понравиться родителям — точно не смогу ничего добиться. А у меня большие планы на жизнь. На карьеру. А выйду замуж я только по любви. Никогда и никто не посмеет мне диктовать свои условия.
Я выхожу из каюты через минут десять после рыжего Лиса. Мы остановились около каких-то очень живописных островов и теперь сестра с Женей уже плавали в море. При чём там, под водой, парень пытался её словить и прижать к себе, а Аля смеялась и уплывала от него. А после, не выдержав, сама вернулась в его руки и обвила шею мужчины руками.
Мирон тоже пригнул в море, едва я вышла. Потому мы остались с Дамиром одни на краешке яхты.
— Тебе хорошо? — негромко спрашивает он, так похоже на Мирона пару вечеров назад. Я скидываю парео, остаюсь в одном купальнике и начинаю затягивать волосы в тугой узелок. По прилёту домой нужно будет все равно что-то делать с ними, потому что от солёной воды и от бассейна они уже суховаты.
— Да, — улыбаюсь Дамиру. — Мне нравится ваш план на вечер и я с удовольствием проведу его там, — киваю наверх. Взгляд высокого и мощного мужчины, смуглая кожа которого практически блестит в солнечных лучах, на миг тяжелеет. Он кусает свою губу, облизывает сразу её и кивает медленно. Проверку не прошёл. Он доказал, что они с
