искренне и доверчиво поспешила обнять будущую свекровь. Дорогой аромат восточного парфюма защекотал ноздри. И тут Элисса почувствовала, как женщина проворно цепляет кончик полотенца и одним движением скидывает его с тела Эли. С совершенно спокойным, таким же приветливым и располагающим выражением лица отодвигается и начинает медленно рассматривать девушку, шокированную и пытающуюся безуспешно прикрыть свои причинные места руками.
–Джамиля,– повторяет она словно бы не Элиссе, а скорее Зейнаб, оценивая, а потом обращается к Эли,– твоя красота безукоризненна, аравийская принцесса. Уверена, что завтра, во время ракс аль- арус ( араб.– танец невесты) ты поразишь всех в самое сердце.
Элисса с удивлением подняла глаза на женщину, даже забыв, что совсем голая перед ней.
Мейза поймала недоумение в ее взгляде и усмехнулась, сверкнув глазами.
–Тебе еще не сказали? Свадьба Тарика Бензема должна пройти согласно алжирским, но и древнесуданским традициям. Именно поэтому ты исполнишь этот танец, Элисса. Ты обязана отдать дань культуре Нубии, отдать дань мне как твоей свекрови. Зейнаб, времени не так много. Церемония должна состояться завтра вечером, поэтому стоит посвятить нашу красавицу в ритуал уже сейчас. Возможно, ей понадобится время, чтобы подготовиться- физически и… морально.
Глава 14
-Суданский обряд «танец невесты» проходит во время свадебных церемоний и олицетворяет новую жизнь в браке,– объясняла Зейнаб, заводя Элиссу в просторный кинозал, расположенный в цоколе дома.– Обычай восходит к древним временам. Девушка- невеста не просто танцует перед женщинами семейства, как это часто бывает на вечеринках «хны» у вас, бедуинов, но и перед будущим мужем, его друзьями, в том числе мужчинами и родными, демонстрируя искусство танца и свои физические данные.
Элисса резко обернулась на служанку, не поверив своим ушам.
–То есть как? При мужчинах? Только невеста?– в ее голове одно не клеилось с другим. Как такое возможно? Это ведь «харам», запрет…
Но Зейнаб, казалось, была совершенно беспристрастна, невозмутимо продолжая свой рассказ и что- то настраивая на огромном телевизоре.
–Во время танца невеста снимает традиционный наряд тобу, который вы видели на мне и Лалле Мейзе, и остается в коротком платье-сорочке, сшитом специально для этого случая. Есть документальные свидетельства того, что раньше наряд состоял лишь из выкрашенной в красный цвет юбки из кожаных веревок. В остальном девушка была нога. И танец состоял в том, чтобы снять с себя все эти веревки, но… Лалла Мейза была великодушна и позволила немного отойти от традиции, так что Ваш наряд, принцесса, будет более закрытым.
Она нажала на проигрыватель и на экране появилась красивая чернокожая девушка, исполняющая весьма откровенный танец под ритмичный стук барабанов.
–Для подготовки к танцу обычно нанимают специальных «хореографов»– «раккас». Но нам доложили, что Вы и так прекрасно танцуете, поэтому, возможно, помощь специалиста не понадобится. Здесь собрана подборка видео с лучших танцев невест. Есть записи классического исполнения профессионалов. Я готова Вас оставить здесь на просмотр, если моя помощь не нужна.
–Не нужна, спасибо…– тихо проговорила Элисса, впиваясь глазами в экран, на котором очередная темнокожая красавица исполняла эротический танец- иначе Эли назвать его не могла. Всевышний, если только кто-то из ее семьи это увидит… Какой стыд…
–Тогда я буду ждать Вас под дверью, а по завершении препровожу в спальню…
Спустя час Элисса на негнущихся ногах шла за служанкой по резным витиеватым коридорам гостевого дворца. В голове все еще пульсировало от стука барабанов на видео. Ей так хотелось сейчас поговорить с матерью, поделиться, посоветоваться, но по соображениям безопасности делать это категорически запретили. Никто пока не должен был знать о ее нахождении на территории Бензема. По этой же причине Эли не могла навестить и отца в больнице. Лишь знала, что в сознание он еще не приходил.
Элисса не помнила, как избавилась, наконец, от назойливой помощницы. Не могла отвести взгляда от наряда, висевшего на манекене в ее комнате. Миллионы красных бисеринок украшали откровенный лиф и тоненькую набедренную повязку, от которой вниз ниспадали воланы ткани из тончайшего шелка в тон. Это должно было быть очень красиво на теле…. В интимной обстановке. Для мужа… Не для его матери, отца, свиты… От мысли, что на нее, танцующую, будет смотреть столько глаз, становилось плохо…
Сон не шел. Вопреки усталости, она крутилась на слишком мягкой перине кровати до самого рассвета, пока безмятежный покой высокогорного города не нарушил крик муэдзина, зовущий на салят аль- фаджр (утреннюю молитву). Элисса встала. Глаз все равно больше не сомкнуть. Вышла на просторную террасу, которую обнаружила за наглухо задернутыми шторами. День только зарождался бледно- оранжевыми всполохами на горизонте. Безумно красиво, до рези в глазах. Зеленые отроги гор, застывшие на них спелыми гроздями домики с терракотовыми кирпичными крышами, а еще совсем маленькое количество мечетей- понять это в любой арабской стране можно сразу невооруженным глазом. Так, на родине ее мамы, в Дамаске, небо в буквальном смысле испещрено острыми пиками минаретов, подсвеченных в зеленый цвет. Много мечетей и в футуристичном Дубае, где они часто построены в более современном, исполнении, но все равно с неизменной высокой башней минарета. Здесь же на всю долину виднелась лишь одна небольшая башенка. И судя по всему, молитва звучала именно оттуда.
Муэдзин читал намаз не так, как у нее на родине. Была в его голосе какая- то скрипучая тоска, надрыв. Словно бы его пение приносило ему боль, страдания.
–Ислам так и не прижился в этих краях. Этот народ верит в свое прошлое, в своих богов и в свою независимость,– Эли услышала знакомый голос рядом и резко обернулась.
Оказывается, здесь был не один балкон. Подобно тому, как это организовано в гостиницах, у соседней комнаты тоже была своя просторная терраса с видом на спящую Кабилию.
–Лалла Мейза (прим. Лалла-почтенное обращение к высокородным женщинам в ряде стран Северной Африки), доброе утро,– тихо произнесла Элисса, опустившись в легком реверансе, как только обернулась на стоящую совсем рядом, но через перегородку перил женщину.
–Не спится?– усмехнулась понимающе та,– мне бы тоже не спалось… Чужой край, чужие традиции, неизвестность будущего… Ты ознакомилась с традицией танца невесты?
Элисса молча кивнула, посмотрев вдаль. Безмятежность рассвета резко резонировала с ее внутренним состоянием.
–Понимаю твое недоумение, но раз ты пришла в новую культуру, ее надо принимать, Элисса. Скажу тебе удивительную вещь, но суданки видят
