– Да. Я тоже. Это было… необычно, моя голова забита мыслями об одном красавчике из Алабамы, а не о Данте, Декарте или Канте.
Он слегка подтолкнул меня коленом, и веселье осветило его потухшие с печалью глаза.
– Ты считаешь меня красавчиком?
Я покраснела и пихнула его в ответ.
– Ты ничего так.
Глядя на меня из-под своих длинных ресниц, он усмехнулся.
– И куда же ты направлялась в такую рань, когда увидела, как избивают красавчика?
– Роум…
– Ответь на чертов вопрос, Шекспир.
Я покачала головой. Прежний суровый Ромео начал выходить из спячки.
– В библиотеку. Мне нужно сделать заметки для профессора Росс. У нее есть кабинет, где я могу работать не отвлекаясь. Я увидела… что произошло между тобой и твоим папой и подумала, что сейчас я нужна тебе больше, нежели захватывающему миру науки.
Он хлопнул меня по ноге и поднял с земли, наши руки все еще были крепко сплетены.
– Идем.
– Куда?
– В библиотеку. Я тебе помогу. Мы же не можем подвести мир науки, не так ли?
– Ромео… ты уверен, что не хочешь пойти домой или заняться чем-нибудь другим? Мы можем еще поболтать, если хочешь. Только скажи.
– Нет. Мы пойдем в библиотеку, и я помогу тебе с работой, – утратив свой беззаботный тон, напряженно сказал он.
С ним шутить не стоило. Было заметно, что он на грани срыва, подавленная агрессия так и ждала шанса вырваться наружу. Ему нужно было как-то отвлечься, и я решила, что лучше взять его с собой и этим спасти какого-нибудь бедолагу-студента от встречи с кулаком Ромео, когда он наконец выйдет из себя.
– Ты собираешься помочь мне с философией?
Роум обижено надул губы.
– Эй, если я спортсмен, это еще не значит, что я тупой. – Он обнял меня за плечи. – К твоему сведению, у меня отличные оценки по этому предмету. Я тебя еще удивлю.
Он отступил и приложил палец к щеке, изображая глубокую задумчивость.
– Например, Иммануил Кант – немецкий интриган,
Любил схватиться за стакан6.
На моем лице расплылась широкая улыбка, и я, рассмеявшись, запела:
– А Хайдеггер жалким пьяницей был,
Под столом поспать любил.
Роум расхаживал передо мной, изображая преподавателя.
– Аристотель, Аристотель, без бутылки был не очень,
Да и Гоббс махнуть не против.
Он игриво мне поклонился, предлагая продолжить.
– Рене Декарт знавал немало винных карт.
Я пью, а значит, существую.
Рассмеявшись громче, я прикрыла рот рукой – я чувствовала себя легко и кокетливо, а Роум с лучезарной улыбкой предложил дать пять. И я с удовольствием хлопнула по руке.
– Так ты фанат «Монти Пайтон»? – взволнованно спросила я.
– Ну, нельзя же изучать философию и не знать «Философскую песню Брюсов».
– Согласна, но ты совершенно не похож на поклонника британского юмора.
Он фыркнул.
– Это же «Пайтон». – Вот так просто. – Ну что, идем. Я уже раз удивил тебя своими познаниями в философии, уверен, смогу еще.
Я снисходительно махнула рукой.
– Подумаешь, тебе двадцать один, а мне только двадцать, и я уже учусь в магистратуре. Сомневаюсь, что ты можешь чем-то меня удивить, суперзвезда. В этой области я спец.
Неожиданно Роум прижал меня к груди и прикусил мочку уха.
– Может, я и не спец в философии, но, черт побери, могу тебя кое-чем удивить, Мол, в своей области познаний.
– И чем же это? – спросила я с придыханием.
Он прижался жаркими губами к бешено бьющемуся пульсу на моей шее.
– Гораздо более… приятными вещами, чем работа.
Я замерла, но он пошел дальше, увлекая меня за собой.
– Давай, мегамозг, пошли займемся исследованиями и избавим тебя от грязных мыслишек.
* * *
Ромео провел со мной в библиотеке много часов, помогая печатать заметки и искать контраргументы к исследованию. Нужно отдать ему должное, он отлично разбирался в предмете. Когда мы прощались, он выглядел иначе, как-то веселей, да и я тоже. В его компании мне было спокойней, и хотя он мог быть грубым и временами немного устрашающим, я поняла, что мне это нравится. К сожалению, это означало, что я опять буду постоянно о нем думать.
На следующий день мне снова нужно было в библиотеку, и я направилась прямо в кабинет. Открыв замок на двери, я обнаружила ухмыляющегося Роума, который сидел, закинув ноги на стол и заложив руки за голову.
– Как раз вовремя, Шекспир. Я уже чертову диссертацию написал, пока дожидался тебя.
– Что ты здесь делаешь? – спросила я с сияющей улыбкой, довольная тем, что его губа уже не такая опухшая, а костяшки пальцев перебинтованы.
Убрав ноги со стола, он встал передо мной.
– Я здесь, чтобы ассистировать ассистенту. Дай мне задание, буду рад помочь.
Я положила книги на стол и уперла руки в боки.
– Не хочешь рассказать, как попал сюда, в запертый кабинет?
Роум игриво пожал плечами.
– У меня есть тайная поклонница в библиотеке. Она открыла мне после милой беседы.
– Мисс Роуз? Ей же под девяносто!
– Она как пума на охоте, – заметил он, показушно содрогнувшись.
Я не смогла сдержать смех.
– М-м-м! И почему, Ромео, ты снова хочешь помочь мне писать заметки?
Игривая улыбка исчезла с его лица, и тот же проблеск уязвимости, который я видела вчера, изменил его прекрасные черты. Он тут же скрестил руки в защитной позе.
– Ты не хочешь, чтобы я здесь находился? Я уйду, если мешаю. Не хочу быть там, где я нежеланный гость.
Я шагнула к нему и обхватила его хмурое лицо руками.
– Эй, я этого не говорила. Просто удивлена, что ты хочешь быть здесь со мной. Мне… нравится быть с тобой, в любом случае.
Он слегка повернул голову и поцеловал мою ладонь.
– Мне тоже нравится быть с тобой, Мол. Мне хорошо с тобой. К тому же я в долгу перед тобой за вчерашнее.
– Ты ничего мне не должен.
Он погладил пальцем меня по щеке, и от этого я чуть не свалилась на пол.
– Я останусь с тобой.
– А как же твои занятия?
– Я останусь с тобой. Я вроде как становлюсь зависимым.
Я сглотнула.
– Зависимым?
– Верно. От тебя и того, как чувствую себя с тобой.
Я покраснела и начала теребить ремень сумки.
– Ясно, ну… эм… тогда давай работать.
Он отсалютовал и с огромной удовлетворенной ухмылкой сел напротив меня.
* * *
