В совхозе его ждали, молодых специалистов не хватало, поэтому Жене обещали поставить отдельный дом в кредит, лишь бы удержать. Но даже первая поселковая красавица Раиса, лузгавшая семечки прямо на подол и периодически витиевато матерившая наваливавшегося на нее местного балагура и бабника Серегу, не произвела на Женю впечатления. Он хотел обратно в город, в цивилизацию.
От завода ему дали комнату в коммуналке, потом судьба проснулась и заметила трудолюбивого непьющего парня. Его соседи собрались на заработки на Север, и тетка Аня с первого этажа предложила Жене роскошный вариант: его вписывали в некую обменную цепочку неимоверной длины и сложности, в результате которой в перспективную освобождавшуюся трешку прописывалась дочь тетки Ани с мужем, детьми и престарелой бабкой, а Женя получал замечательную однокомнатную квартиру на окраине. Женя почему-то решил, что с помощью следующего обмена он поменяет однокомнатную на двушку, и уже чуть не выписал маму из поселка, но подобное везение, как оказалось, бывает раз в жизни, и переезд пришлось отложить.
А вскоре началась кутерьма с перестройкой, на заводе пошли сокращения, зарплаты стали задерживать, и Женя с другом подались на вольные хлеба. Они пробовали делать ремонты, но первый же заказчик обманул их, не заплатив ни копейки, потом попытались продавать кассеты, одежду, и, наконец, занялись женским бельем. Доход был маленьким, но стабильным. И теперь Женя подумывал о женитьбе, ребеночке и долгожданном воссоединении с мамой.
Неопытная Галочка тему про маму невнимательно пропускала, не считая ее важной, акцентируясь лишь на серебряной медали, высшем образовании и отдельной квартире. Несмотря на свою наивность и неприспособленность, лопоухость, как говорила мама, она понимала, что для семейной жизни у ее будущего мужа должна быть своя жилплощадь. В противном случае претендент на руку и сердце просто не сможет стать мужем, поскольку среди прочих Галочкиных дефектов, перечисляемых мамой изо дня в день, видимо, чтобы дочь получше запомнила перечень, была и сама Светлана Николаевна. Причем если с полнотой можно бороться физическими нагрузками, с неопытностью – учебой на собственных ошибках, а неинтересную внешность украсить эрудицией и дефицитной в наше время порядочностью, то методов борьбы с такой тещей, как Светлана Николаевна, не существовало.
Женя ухаживал старательно, но незамысловато. Его поведение не имело ничего общего с романтикой книжных любовных историй. Судя по всему, Женя их не читал, поэтому периодически забывал пропускать Галю вперед, не делал попыток купить цветы и не особо разорялся на комплименты. Эпатировать девушку каким-нибудь неординарным поступком ему даже в голову не приходило.
Они покатались на лодке, на каруселях, съели остывшие пышки и поехали домой. За исцарапанным и потертым временем стеклом дребезжавшей всем своим слабым организмом «четверки» проносились унылые городские пейзажи, в салоне висела волнительная тишина, а Галочка нервно анализировала все, что успела рассказать о себе новому знакомому, и пыталась сообразить, все ли сделала правильно.
Евгений молчал, и от этого у притихшей Галины тягостно щемило в груди. Чего он ждал от этого знакомства, что не понравилось? А может, он вообще сейчас вез ее к себе? И как быть? Отказать? Согласиться? Может, права Наташка, и хватит уже беречь непонятно что неизвестно для кого?
Как тяжело-то!
Галочка вздохнула и испуганно покосилась на молодого человека. Его профиль показался ей мрачным.
«Нет, точно не к себе везет, – пронеслось у нее в голове. – Сейчас вообще как высадит у метро! И до свидания…»
– Я не очень-то часто общаюсь с девушками. То есть общаюсь, но по работе, – неожиданно разорвал опутывавшее их молчание Женя. – Так что извините.
– Ничего-ничего. – Галя не знала, как реагировать, поскольку фразу не поняла. Но тон не понравился. Вероятно, Женя не знал, как культурно от нее отделаться.
– Ой, вы знаете, у меня еще дела в городе, я забыла, – пролепетала Галя, решив не позволить ему первому сказать ей, что пора прощаться.
Конечно! А на что она рассчитывала? Толстая, коротконогая дура, с которой даже не о чем поговорить! Одна биография чего стоит: детский сад – школа – институт – опять школа. Все! Где она была? Что видела? Посредственность с жидким «хвостиком» в старом платье. Принца хотела! А сама-то что – принцесса?!
Процесс внутреннего самобичевания был прерван резкой остановкой машины. Галя чуть не выбила головой лобовое стекло и испуганно посмотрела на Женю.
– То есть мы прощаемся? – поинтересовался он.
В вопросе Евгения ей почудилось удовлетворение: молодец, сама догадалась, не создала хорошему человеку лишних проблем. Она даже перешла на «вы», чтобы упростить процедуру расставания. Два чужих человека: сошлись, «повыкали», разошлись.
– Было очень приятно познакомиться, – дрожащим голосом залепетала Галочка. – Спасибо за восхитительный вечер. – Она дернула ручку, которая легко отвалилась и брякнулась куда-то вниз. Дверца зияла рваным отверстием и радовала невозможностью ее открыть. – Ой, я вам тут сломала. – Напряжение пробило плотины, и по Галочкиным щекам потекли слезы.
– Все, не судьба вам уйти от меня, – нервно хохотнул Женя и увидел ее зареванное лицо.
Галя изо всех сил пыталась справиться с потоком, хлынувшим из ее моментально покрасневших и опухших глаз, но ей было настолько жаль себя, что хотелось не просто плакать, а еще и подвывать, перечисляя свои горести.
– Я так и знал, – в отчаянии буркнул Женя. – Не умею я вести себя с девушками. Я вообще не знаю, что с вами делать! То есть знаю, но не в том смысле… – От непривычно бурной мыслительной деятельности, требовавшей облечь мысли в связное выступление, он даже взмок. – Но плакать-то зачем? Я же вас ничем не обидел!
Женя страдал невыносимо. Девушки казались ему чем-то средним между непонятными зверьками типа выхухоли и мифическими инопланетянами. Их мысли и поступки не поддавались логике и прогнозированию. А Женя любил все планировать заранее. Симпатичные девчонки из общежития либо переставали с ним встречаться, узнав, что Женя, как и они, приезжий из глубинки, либо относились с теплотой и лаской, после чего выяснялось, что точно так же они готовы привечать любого, искренне считая, что широта души – первый признак хорошего человека. Городские переставали с ним встречаться опять же из-за отсутствия жилплощади или по каким-то лишь им ведомым причинам. Одна посчитала его слишком нахальным, поскольку Женя рискнул поцеловать ее через два месяца после знакомства. Другая сочла импотентом, потому что он целый месяц ограничивался лишь походами в кино. У третьей случилась любовь с первого взгляда с его другом. Четвертая вообще оказалась не вполне нормальной, и от нее Женя сбежал сам, причем с огромным трудом. Девица кроме декламации сонетов в общественном транспорте еще любила петь и плясать, и музыка ей для этого процесса не требовалась.
