Стараясь не портить остаток отдыха, приказала Леше скрыть «их чувства» от окружающих, никому не создавая проблем. И хотя его распирало желание похвастаться друзьям, тем более что планы на будущее он строил самые серьезные, гнева Ирины он боялся. И друзей терять не хотелось.
Ее план удался. В домик она вернулась пораньше, Тани еще не было. Оставшиеся три дня прошли спокойно, даже весело. Игорь успокоился, поняв, что времени ни на что нет, Леша был мыслями в счастливом будущем, Таня, похоже, была влюблена, а Димыч, как всегда, невозмутим и мудр, как змей. Вернулись в Москву на разных поездах, но почти одновременно. И каждый вез с собой свой багаж. Лешка — неожиданное счастье и твердое решение сменить жену толстую на тонкую и в тысячу раз красивей, Игорь — свое отдохнувшее тело и чистую, как слеза, на этот раз, совесть, а также воспоминание о необычной красоте, которая редко встречается в природе, Димыч же вез непонятно что — воспоминания о молодой некрасивой девочке, которая в общем-то была ему и ни к чему, но чем-то его зацепила. Не зря же он прогулял с ней на старости лет несколько ночей, ему действительно было легко и радостно. Хотя прогулял ведь просто так, сказать — никто не поверит. Старый ловелас Димыч выгуливает по ночам на природе девицу, как собачку. Ему самому было смешно. Говорили ни о чем и смеялись, как школьники. Наверное, уже в детство впадаю или импотенция начинается. Ему и не хотелось трахаться со страшненькой Танечкой, только болтать. Вспоминал со смутным беспокойством Ирину, ее удивительное лицо, странные огромные глаза, в которых невозможно было ничего прочитать, точеную легкую фигуру. Редкая красавица, Димыч таких не встречал. И тут в нем зашевелилось подозрение. Он хорошо знал своих друзей. Отчего это Лешка всю дорогу не в своей тарелке, такой задумчивый, не ржет, как обычно? Скорее всего, влюбился, понятно. Кто бы не влюбился? Хорошо, что красотка оказалась морально устойчивая и не довела этих двух идиотов до междоусобицы, потом бы не разнял. А может, она просто фригидная, с красавицами это бывает часто. Несут себя, как дар небес, а в постели — ноль, размышлял многоопытный Димыч. Через день Димыч убедился, что его подозрения оказались не напрасны. Он сам заварил эту кашу и сам ее месяца два расхлебывал. Сначала приютил в своей квартире Лешу с чемоданом, но счастливого и полного надежд и планов. Затем вытирал этому идиоту сопли и терпел пьяную рожу, по утрам опохмелял, ездил к его жене, уговаривал. Ездил даже, хоть и через силу, на разборки к Ирине, узнав правду. Она поразила его своим безразличием и холодным спокойствием. Испортила, гадина, жизнь мужику. Ничего не добился. Лешка сначала обещал покончить с собой, но через два месяца оклемался. Димыч чувствовал свою вину и был терпелив, занимаясь доморощенной психотерапией, когда тот еще что-то соображал. Мужик с трудом оправился, как после тяжелой болезни. И через три месяца, вздохнув с облегчением, Димыч водворил друга на место, в лоно семьи. От Игоря все эти последствия удалось скрыть.
Наступил сентябрь, началась учеба. Для Ирины все шло своим чередом. Светлые воспоминания об отдыхе все-таки были отравлены этим дураком Лешей. Она вынуждена была дать ему свой телефон и адрес, чтобы там, на юге, как-то его нейтрализовать. Ну а потом, без скандала, решить проблему по-тихому. Но надежды не оправдались. Этот болван не нашел ничего лучшего, как ввалиться к ней без звонка, с радостным криком, что он ушел из семьи. Еле выставила его за дверь. После разговора с Димычем Ирина почувствовала себя несчастной. Что особенного она сделала и в чем ее вина, непонятно. Этим занимаются все, а уж этот доброхот Димыч, который пытался, хоть и не напрямую, в чем-то ее обвинить, вообще пол-Москвы перетрахал. Лешка ей сам рассказывал. А у нее в жизни это второй. Ну и что ей теперь делать со своей красотой? Закрыться, сидеть и не выходить из дома? Ждать, пока состарится? Или не смотреть ни на кого? Да она и так не смотрит. Ей от этой связи меньше всех перепало. Было бы хоть за что. Ирина вспомнила Лешкино лицо там, на берегу, и еще больше обозлилась. Он хоть счастлив был, это видно, а я что? Она впервые в жизни после этого визита попыталась напиться. Коньяк у нее в доме был. Ирина старалась организовать свою жизнь и быт по примеру родителей. У них в доме был бар, всякие коньяки и вина — все это держалось для гостей. Родители сами почти не пили, а уж Ирина тем более.
— Этот пьет, тот пьет, — она вспомнила Сергея. Для нее не осталась тайной его пьянка после их разрыва. — Мне, наверное, тоже надо напиться. Может быть, легче будет. — Ей действительно было жаль себя и обидно. — Что мне теперь делать? Замуж выходить? Я завою от тоски. — Перед Ириной всплыло лицо брата и его жены. Это любящие примерные супруги. А как же тогда не любящие? Налила себе полстакана коньяка, зажала пальцами нос и выпила. Но опыт с пьянством не получился, потому что через пять минут здоровый Иринин организм все погнал обратно и ее чуть не вывернуло наизнанку над унитазом. — Пить, оказывается, тоже надо учиться, не только трахаться, — мрачно подумала она и улеглась спать, все таки немного успокоившись.
Проснулась в хорошем настроении, доказав себе, что она никому ничем не обязана, в красоте своей ну никак не виновата и вообще хорошо, что она у нее есть. Ирине исполнилось двадцать. День рождения они отметили с братом и Наташей, сходив втроем в ресторан. Больше она никого не приглашала. Пили, ели, вспоминали родителей. У Андрея и Ирины в глазах стояли слезы. Только эта грустная нота омрачила их веселье. Ирину приглашали танцевать, пытались знакомиться, она разошлась, со смехом что-то врала ухажерам. Двадцать лет, умница, красавица. Все было впереди.
Учеба продолжалась, отнимая свободное время. Та же зоология, анатомия, биохимия. Те же лабораторные. День-ночь, день-ночь. Время летело быстро. Пару раз столкнулась с Сергеем в коридоре. Он вежливо поздоровался, она вежливо ответила. Слава богу, здесь все в порядке. И связь никто не обсуждал, по всей видимости. Наверняка не знали, а слухам могли и верить и не верить. Все это уже в прошлом. Он не вызывал у нее никаких эмоций. Скорее даже вызывал улыбку. Она вспоминала свой первый опыт и смеялась. Что ее так веселило, было непонятно.
Ирина теперь была уже зрелой здоровой девушкой. Как ни утихомиривала она свою природу, совладать с ней не могла. Внутри нее сидел опасный зверь, который выходил из-под контроля и руководил ее желаниями и поступками. И с ним, как показал опыт, нельзя бороться обычными человеческими средствами. Однажды ей приснился сон, который закончился таким сильным оргазмом, что она еле отдышалась, проснувшись часа в три ночи. Ей со сна припомнилось, что она даже кричала. Приснилось, что ее насилуют двое, догнав в лесу и повалив на землю. Она чувствовала сначала ужас, а потом настолько острое наслаждение, что, не в силах сдерживаться, кричала странным хриплым криком. Она действительно кричала. Потом крепко заснула и проснулась такая довольная и спокойная, что не могла понять, было это или не было. Подивилась своей буйной фантазии.
