Настя решила попытаться вернуть Артема. Но как можно вернуть того, кто тебе по-настоящему никогда не принадлежал? И как вообще очаровывают мужчин?..
Она ломала над этим голову до самой осени, но выдумать что-либо оригинальное и беспроигрышное не сумела. Настя казалась себе тупой и бездарной, абсолютно ничего не знающей и не умеющей, к жизни неготовой и для нее совершенно неподходящей… Думая так о себе, Настя замыкалась все сильнее. И все тревожнее становились взгляды Евгении Марковны.
А Тарасов по-прежнему безумно любил дочь.
— Клякса… — нежно бормотал он, и в эти минуты Настя готова была простить ему все.
А что, собственно, требовалось ему прощать?..
Был ли он на самом деле виноват перед женой?.. Почему потерявшая голову Настя постоянно устраивала мужу сцены ревности, легко впадая в истерику?
Почему ей все время что-то казалось, мерещилось?
Артем устал оправдываться и возражать.
— Да, ты права! — заявил он вдруг угрюмо однажды осенним вечером. — Пора признаться: я изменил тебе уже дважды!
Настя окаменела. Она так и знала… Спасибо, хоть не врет…
— Виноват! Неделю назад подвозил домой даму-менеджера, очень славную морду, а позавчера прошелся под руку с заведующей отделом рекламы.
Кстати, на редкость красивая женщина! Такой у нас с ней был променад по коридору — просто фантастика! Мне очень понравилось!
Он сильно задохнулся на первых фразах.
— Но больше, увы, похвастать мне пока нечем, на данный момент это все! О дальнейших моих успехах и продвижениях на любовных фронтах обещаю сообщать тебе в неукоснительном порядке! Могу в письменной форме! Мой почерк подтвердит графическая экспертиза при деле о разводе! Как тебя больше устраивает?!
Проснулась Сашка и позвала отца.
— Клякса… — растерянно пробормотал Тарасов. — Вот остолоп!.. Разбудил ребенка! Он торопливо зашлепал босиком в детскую. — Кляксик, у тебя папа — дурак, зато он тебя очень любит! — прошептал Артем, подхватывая Сашку в огромные ладони. — Ты меня, пожалуйста, прости!
Сжимая малышку, он потащил ее сначала зачем-то к окну, видимо, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, потом начал носить по комнате, усердно баюкая. Сашка доверчиво, сонно улыбнулась ему и обхватила за шею. Она была черненькая, в отца…
Такая же замкнутая, возбудимая, нервная…
Настя стояла в дверях детской, пристально наблюдала за мужем и думала, что сначала он женился на ее отце, а потом — на Сашке…
Когда же, наконец, он женится на своей жене Насте?!. И произойдет ли это когда-нибудь вообще?
* * *
— Сушечка, знаешь, на что похож ее взгляд? — спросила Юля о Жанне и заложила руки за спину, осматривая кабинет Валентины.
Валя вопросительно посмотрела на исполнительного директора.
— У тебя когда-нибудь брали желудочный сок?
— Нет, у меня здоровый желудок, — удивленно пробормотала Валя.
— Да? Это хорошо, а у меня часто болит! Наверное, на нервной почве. У меня неустойчивая нервная система! — И Юля ласково погладила ладошкой живот. — Так вот Жанкин взгляд — в точности та самая кишка, которую засовывают тебе в рот, чтобы вытянуть из пуза все твои последние соки! И вытягивает! Запросто!
Юля хихикнула. Валя засмеялась.
— Ну ты понемножку приживаешься у нас? — весело справилась Юля. — По-моему, да! Не бросай нас, Сушечка! Ты нам нравишься!
И вылетела из комнаты. Огневушка-поскакушка…
У Валентины тяжело застучало в висках. Кому это «нам»? Что она имела в виду, эта проворная, боевая Юлия Леонидовна? Или выпалила просто так, не подумав?.. Хотя Валя давно заметила, что резвая девочка ничего не делает и не говорит просто так и слов на ветер не бросает.
Валентина не собиралась рассказывать Юле о том, как вчера, после ее отъезда в машине вместе с Тарасовым, Жанна Александровна грациозно вплыла в Валин кабинет.
— Ну как? — заботливо поинтересовалась она. — Привыкаете к нам понемногу?
Вале уже порядком надоели эти допросы, ее смущали подобные визиты, но нагрубить в ответ невозможно.
— Да, конечно, — без всякого энтузиазма пробормотала она.
— У вас уже неплохие результаты, — поощрительно отметила Жанна. — Реклама в «Бурде» вышла просто отличной! А с президентом вы поладили?
Валя удивилась вопросу: у нее пока просто не возникало повода нарваться на скандал, да и по характеру Валентина тихая, неконфликтная.
— Только придется частенько задерживаться, — сказала Жанна, поигрывая золотой цепочкой на своей груди. — Бывает много дел… И еще когда господин президент уезжает «рыкаться», — она усмехнулась, — здесь обязательно должен кто-нибудь быть, кроме меня. А это случается нередко…
Она снова мило улыбнулась и пожала плечами, приглашая к пониманию: дескать, сделайте, Валюша, скидку на чувства, на неумеренные, неуправляемые страсти, на нечаянную любовь! Люди молодые, отчаянные… Простим им эту горячку юных лет!
Пококетничала, поиграла глазами — проблесковые огни! — и отчалила.
Но ее откровения на этом не закончились.
Президент редко покидал свой кабинет. Зная его крутой нрав, сотрудники даже радовались. Пусть лучше сидит себе бирюк бирюком за закрытыми дверями которые изредка решается тревожить только Юлька. У одной Жанны было другое мнение.
— Чего он даже в выходной до вечера торчит у себя в кабинете? — пооткровенничала она вчера с Валентиной уже перед уходом домой. — Что он там делает? Онанизмом заниматься так долго — устанешь…
Даже при его могучем здоровье. Работы у него особо нет — девки на фирме пашут будь здоров. Особенно первая помощница…
Валентина брезгливо поморщилась. Привязанность президента ни для кого не секрет. Но зачем же так откровенно? И тайной поверенной Жанны ей становиться не хотелось. Хотя та явно стремилась сблизиться с Валентиной.
Да если бы даже президент захотел перейти полностью на нелегальное положение, с Юлькой этот номер не прошел бы ни под каким видом: на этом ясном, чисто умытом, детском личике все тайны видны как на ладони. Она не умеет ничего скрывать.
Хотя ей уже пора этому учиться.
Валя постаралась выбросить из головы лишнюю, ненужную ей информацию и стала набирать на компьютере примерный текст новой рекламы. И почему-то все ждала, что в комнате внезапно низко разнесется:
— Вам у нас не нравится? Это пройдет!..
Она уже прекрасно понимала, что «это» не пройдет… Не первый день замужем…
Немолодая бухгалтерша плакала, и Юля тут же влетела в кабинет президента.
— Что случилось? — выпалила она с порога. — Опять невнятки?
