— Я? Мне к вам еще рано, я девочка незамужняя. Алин, а как насчет веников? Хочешь, похлещемся?
Алина слушала ее, не раскрывая глаз, с наслаждением впитывая всем телом душистый жар. Но непоседа Жанна, как видно, привыкла моментально переходить от слов к делу. Послышался знакомый плеск, шорох липких листьев — и горячий мокрый веник вдруг хлестнул Алину по лопаткам.
— Ой, да кто ж так делает! — смеясь, Алина соскочила с полка. — Ложись сама, я покажу, как надо!
Она успела обработать ей только ноги, когда на визгливые причитания Жанны сбежались остальные тетки, и Алина по очереди отхлестала всех, а потом вручила каждой по венику, и они трудились над ней, что называется, в четыре руки. Под шумок в парилку набились и мужики, но после веников они не представляли никакого интереса для женщин, удалившихся в душ. Компания снова соединилась вокруг самовара, перемывая косточки московским знаменитостям.
Алина все ждала, когда же заговорят о делах, но так и не дождалась. Они еще раз заглянули в парилку, и снова расселись у самовара, и на этот раз, если верить примете, приступ неукротимой икоты должен был поразить добрую половину высшего эшелона власти. Алина узнала самые интимные подробности личной жизни депутатов и министров, но ни о фонде «Юнона», ни о компании «Мадлен Руж» не было сказано ни слова. В конце концов Алина с ужасом поняла, что уже не может вспомнить фамилию того американца, с кем она «должна посоветоваться» в случае каких-то осложнений в переговорах. К счастью, не было ни осложнений, ни переговоров.
— А теперь — массаж! — вдруг сказала Раиса Георгиевна и хлопнула в ладоши.
Один из мужиков встал из-за стола, вытирая губы углом простыни, и подал ей руку, помогая подняться. Артем тоже встал и подошел к Алине:
— Госпожа президентша, прошу на стол.
— Какой еще стол?
Ей не хотелось никуда идти с Артемом, но все остальные тоже поднялись и парочками разошлись из столовой. Он за руку вывел ее в коридор. Жанна со своим спутником шагала впереди, шлепая мокрыми тапками и придерживая спадающую простыню.
— Куда мы? — спросила Алина.
— Ты же слышала. На массаж.
Он завел ее в комнатку без окон, с квадратной тахтой посредине и телевизором в углу. На узком стеллаже лежали стопки простыней и полотенец, на полке поблескивали разноцветные флакончики.
— Ложись, тебе надо расслабиться, — сказал Артем, расстилая голубую простыню.
— Вот еще, — Алина осталась у порога, скрестив руки на груди.
— Ничего не поделаешь, тут такие порядки, — Голопанов выдавил на ладонь крем. — Я здорово делаю массаж. Все-таки двадцать лет в спорте. Ложись, я поработаю с твоим позвоночником.
— Спасибо, не надо, — категорически отказалась Алина, прижавшись спиной к двери. — Сегодня со мной уже Татьяна Викторовна поработала.
Ей вдруг пришло в голову, что с тех пор, как она последний раз видела мужа, с той секунды, когда они в последний раз поцеловались в аэропорту — да, с тех самых пор к ней не прикасался ни один мужчина.
И не прикоснется.
— Странная ты все-таки, — Артем усмехнулся и принялся растирать крем по своей груди. — Я не предлагаю тебе ничего такого… о чем ты подумала. Просто массаж.
— Пойдем лучше чай пить, — Алина первой вышла в коридор и вернулась в столовую.
Через полчаса туда вернулись и все остальные, и на этот раз в парилку отправились все вместе. За столом остались только Алина и Раиса Георгиевна.
— Я знаю вашего мужа, — негромко сказала она. — Мы отдыхали в одном и том же месте в Чехии несколько лет, и он тоже там бывал. Очень милый, порядочный и чистый человек.
— Спасибо.
— Вы похожи на него, — Раиса Георгиевна царственно улыбнулась и потрепала Алину по щеке. — У вас все будет прекрасно. Не беспокойтесь ни о чем.
— Спасибо, — прошептала Алина.
На обратном пути Алина устроилась в углу, нахохлившись. Артем молча сидел рядом с водителем. Когда «Тойота» въехала во двор, Алина первой выскочила из машины.
— Не надо меня провожать. Все было чудесно. Голопанов смотрел на нее поверх опущенного стекла.
— Ты успела поговорить с Раисой? — спросил он.
— Да. Контакт состоялся.
— Умница. Может быть, погуляем по набережной? Сейчас мосты разведут. Это незабываемое зрелище.
— Спасибо, потом как-нибудь. Спать очень хочется. — Алина даже зевнула, чтобы он поверил. — Ой, извини. Побегу я, Артем, а то засну прямо здесь.
— Если ты заснешь, я отнесу тебя на руках, — пообещал он. — Прямо в кровать.
Алина увидела, что дверь подъезда приоткрыта, и за ней стоит консьержка, наблюдая за сценой прощания.
— Кстати, — сказал Артем. — Ты не ответила насчет водителя. Подослать тебе человечка? Или сама будешь ездить?
— Сама. Я все делаю сама. Спокойной ночи, — и она побежала домой, зябко потирая плечи.
Мысль о том, что Корш пропал, не давала Яну покоя всю ночь. Заехав утром в бассейн, он сразу же позвонил следователю.
— Есть пропавшие? — спросил следователь Магницкий.
— Видите, какое дело, — замялся Ян.
Что-то вдруг помешало ему прямо заявить о своих подозрениях. Вероятно, то, что одно только упоминание о Корше в разговоре с милицией было смехотворным.
Старого Корша знали, наверно, все. По крайней мере все работники силовых структур. Ну, не знали, так слышали. И если бы он пропал, его хватились бы через пять минут.
И, самое главное, — такие люди не пропадают. Потому-то Ян и остановился, пытаясь выкрутиться и как-то прекратить ненужный разговор.
— Какое дело? — забеспокоился следователь.
— У нас идет ремонт, — затараторил Ян, — работают строители. И вот один из них что-то давно не появляется.
— Строители? Отлично, — сказал следователь. — Строитель — это просто замечательно.
— Вообще-то он стекольщик.
— Говорите, стекольщик… Возраст?
— Где-то под шестьдесят.
— Установочные данные? Фамилия, адрес, телефон?
— Я не знаю. Это надо с начальством разговаривать.
— Но вы его в лицо-то знаете?
— Конечно.
— Можете опознать?
— В каком смысле? — у Яна засосало под ложечкой. В его планы на сегодня не входило опознавание клиентов убойного отдела.
— Так будет удобнее всего, — торопился следователь. — Вы подъезжаете, я вам показываю, вы говорите — он или не он. И все.
— Я, вообще-то, сейчас на работе…
— А я что, на дискотеке? — хохотнул следователь. — Вас не отпустят с работы без повестки? Давайте не будем усложнять. Приезжайте к нам на Старо-Невский, в шашлычную, я иду туда обедать.
