Кэт улыбнулась.
— Люди в юбках из травы… — начала она, затем тихонько ойкнула, когда он бросил ей персик.
Ловко поймав его, Кэт улыбнулась, прежде чем надкусить плод.
— У тебя до сих пор хорошая реакция, — заметил Кай, поднимаясь на последнюю ступеньку трапа.
— Особенно когда я голодна.
Кэт облизала свою ладонь, куда брызнул сок.
— Я не могла есть сегодня утром, была слишком взвинчена.
Кай протянул одну из двух бутылок холодной содовой, которые он взял из холодильника.
— По поводу погружения?
— Да, и… — Кэт замолчала, удивленная тем, что разговаривает с ним так, как четыре года назад.
— И?.. — повторил Кай. Хотя его тон был небрежным, его взгляд стал еще острее.
Поняв это, Кэт поднялась и повернулась, чтобы посмотреть назад, на корму. Она ничего не увидела, кроме неба и воды.
— Это все утро, — пробормотала она. — То, как взошло солнце над водой. Все эти цвета.
Кэт покачала головой, и вода закапала с кончиков волос на палубу.
— Я очень долго не видела восхода солнца.
Заставив себя успокоиться, Кай прислонился спиной, кусая свой персик и смотря на нее.
— Почему?
— Не было времени. Не было желания.
— Для тебя это одно и то же? Кэт настороженно пожала плечами.
— Когда твоя жизнь вращается вокруг расписания и лекций, полагаю, что это одно и то же.
— И ты этого хотела? Ежедневного расписания?
Кэт оглянулась через плечо, спокойно выдержав его взгляд. Она подумала, что им трудно понимать друг друга. Ее мир так же чужд ему, как и его ей.
— Это мой выбор.
— Один из твоих многочисленных вариантов жизни? — парировал Кай, издав короткий смешок, прежде чем снова поднять свою бутылку.
— Возможно, а может быть, в некоторых аспектах жизни имеется только один вариант.
Кэт повернулась, стараясь не растерять эйфории, которая охватила ее после погружения.
— Расскажи мне о Таити, Кай. На что это похоже?
— Мягкий воздух, мягкая вода. Синий, зеленый, белый. Это те цвета, которые сразу же приходят на ум, затем возмутительные вкрапления красного, оранжевого и желтого.
— Как на картинах Гогена.
Палуба разделяла их. Возможно, от этого ему было легче улыбнуться.
— Полагаю, но не думаю, что он оценил бы все отели и курорты. Это не тот остров, что был предоставлен сам себе.
— Такое бывает редко.
— И не важно, должен ли он быть таким или нет.
Что-то в том, как он это сказал и посмотрел на нее, заставило Кэт подумать, что он говорил не об острове, а о чем-то более личном. Она отхлебнула из бутылки, охладив себе горло и смочив губы.
— Ты занимался подводным плаванием?
— Немного. Раковин и кораллов было так много, что я мог бы наполнить ими лодку, если бы захотел. Рыбы выглядели так, словно им место в аквариуме. И акулы.
Кай вспомнил, как одна чуть было не слопала его в полумиле от берега. Воспоминание вызвало у него улыбку.
— В водах у Таити не скучно.
Кэт помнила этот взгляд и бесшабашность.
Возможно, он не искал неприятностей, но Кэт подумала, что он редко их обходит. Она, конечно, сомневалась, что они когда-нибудь станут понимать друг друга полностью, даже если у, них вся жизнь впереди.
— Ты привез ожерелье из акульих зубов?
— Я подарил его Хоуп. — Кай снова усмехнулся. — Линда еще не позволяет ей его носить.
— Ну да. Как ты чувствуешь себя в роли дяди?
— Она похожа на меня.
— О-о-о, мужское эго.
Кай пожал плечами, осознавая здоровую порцию самолюбия, заложенную в нем. С ней вполне комфортно.
— Я нахожу удовольствие, наблюдая, как она заставляет Марша и Линду бегать кругами. На острове не так уж много развлечений.
Кэт попыталась представить себе, как он развлекается, общаясь с маленькой девочкой. У нее ничего не получилось.
— Странно, — сказала Кэт, немного помолчав. — Я вернулась и узнала, что Марш и Линда поженились и стали родителями. Когда я уезжала, Марш относился к Линде как к своей младшей сестренке.
— Разве твой отец не держал тебя в курсе происходящего на острове?
Улыбка исчезла из ее глаз.
— Нет. Кай удивленно поднял брови:
— А ты его спрашивала?
— Нет.
Кай швырнул пустую бутылку в маленький бочонок.
— Он не говорил тебе ничего о судне, о том, почему он упорно возвращался на остров год за годом.
Кэт откинула сохнущие волосы с лица. Это было сказано не в вопросительном тоне. И все-таки она ответила, потому что так было проще:
— Нет, он никогда не упоминал о «Либерти».
— И это тебя не беспокоит?
Ей стало больно, но она отмахнулась от боли.
— Почему? — возразила она. — Он имел право на собственную жизнь, на свои тайны.
— А ты нет.
Кэт почувствовала, как ее охватывает волнами холода. Пересекая палубу, бросила свою бутылку рядом с бутылкой Кая, прежде чем протянуться за своими шортами.
— Не понимаю, что ты имеешь в виду.
— Прекрасно знаешь, что я имею в виду.
Кай накрыл ладонью ее руку, прежде чем она успела надеть шорты. Не желая прослыть трусливой, Кэт подняла голову и посмотрела прямо на него.
— Все ты знаешь, — повторил он тихо. — Просто еще не готова озвучить это.
— Оставь меня в покое, Кай.
Ее голос дрожал, и, хотя это бесило ее, она никак не могла с этим справиться.
— Смени тему.
Ему хотелось встряхнуть ее, заставить признать, что она оставила его по желанию ее отца. Кай хотел услышать, что, возможно, она рыдала, у нее не хватило сил противостоять человеку, который сформировал ее жизнь согласно его ценностям и желаниям.
С усилием он разжал пальцы, отвернулся и пожал плечами.
— Пока сменю, — сказал он небрежно, возвращаясь к штурвалу. — Лето только начинается.
Кай завел двигатель, прежде чем повернуться и бросить последний взгляд.
— Мы оба знаем, что может произойти летом.
— Первое, что ты должна понять о Хоуп, — начала Линда, подхватив вазу, которую задела малышка, — она поступает по собственному разумению.
Кэт наблюдала, как пухленькая черноволосая Хоуп забирается на кресло с подлокотниками, чтобы как следует рассмотреть себя в резном зеркале. За те пятнадцать минут, что Кэт пробыла у Линды дома, Хоуп ни минуты не сидела спокойно. Она была смышленой, на удивление проворной, с взглядом, который заставил Кэт поверить, что она точно знает, чего хочет, и намерена получить любой ценой. Кай прав: его племянница похожа на него во многих отношениях.
