– Восемьдесят два, – рассеянно поправила его Кассандра. – Я не удивлюсь, между тем, если этой старой летучей мыши – кухарке – уже за сто. Единственное блюдо из тех, что она готовит последние десять лет, в которое я рискую погрузить свои зубы, – это ее жуткая каша с комками, которая, вероятно, кажется ей пищей аристократов. Даже дед признает, что она готовит скорее для себя, чем для нас.
Едва уловимая дрожь отвращения была одним из театральных жестов, которые Кассандра усвоила в швейцарской школе, отвечавшей за то, чтобы юные леди выходили из ее стен с безукоризненными манерами, тонким вкусом и умением отличить старые деньги от новых.
– Итак, яд в пище не подходит, – сказал Гарольд, протягивая свой пустой бокал спешащему к нему стюарду.
Он подождал, пока молодой человек удалится, унося на подносе бокал, прежде чем добавить:
– Я получил информацию, что дед выносит почти всю пищу, которую подают в доме, на улицу и скармливает ее собакам… хотя, должен отметить, в поместье будет гораздо уютнее без этой своры бегающих повсюду борзых.
– Не будем забегать вперед, Гарольд, – уронив перчатки на колени, Кассандра протянула руку к бокалу шампанского и пригубила напиток. – Если мы хотим, чтобы все это сошло нам с рук, надо вести себя осторожно.
Прежде чем ответить, он брезгливо поморщился.
– Последний раз ты действовала так осторожно, что дед проснулся на следующее утро, даже не подозревая, что должен быть мертв.
– Если бы он выпил рюмку коньяку, которую я поставила ему на тумбочку, все было бы по-другому.
– А как ты узнала, что дед его не выпил?
– Не считая того факта, что он до сих пор ходит по этой земле? Гарольда обидел сарказм, прозвучавший в тоне Кассандры.
– Я просто хочу сказать, что ты могла ошибиться в дозе.
– Я добавила туда достаточно, чтобы убить быка, – заверила его Кассандра. – Человек, который продал мне эту дрянь, утверждал, что все будет выглядеть так, будто у старика случился инфаркт.
– А тебя не беспокоило вскрытие?
– Не слишком. Он такой старый, что инфаркт не вызвал бы лишних вопросов. Но на всякий случай я сделала так, что на пузырьке остались отпечатки его пальцев. Они нашли бы пузырек в его тумбочке и предположили самоубийство.
– Все равно, Касс, тебе следовало помнить, что дед не пьет, если не считать нескольких капель после обеда. Надо было оставить что-нибудь в графинчике в библиотеке.
Гарольд взял с подноса подошедшего стюарда бокал с коктейлем и жадно осушил половину его содержимого.
Молодой человек пробормотал что-то вроде «к вашим услугам», а после того, как Кассандра поблагодарила его, повторил ту же фразу, но с куда большим значением. Подождав, пока стюард удалится, чтобы обслужить другого пассажира первого класса, Кассандра обратила на брата ледяной взгляд.
– Я думала об этом, но, учитывая твое пристрастие к спиртному, отказалась от этой идеи.
Гарольд изобразил удивление.
– Ты засомневалась, стоит ли убить родного брата? Я поражен, Кассандра. Я никогда не знал, что тебя волнуют подобные мелочи. Как мило с твоей стороны.
– Можешь мне поверить, Гарольд. Меня остановила перспектива объяснять полиции наличие в доме двух трупов.
Допив шампанское, Кассандра отвернулась от брата, чтобы улыбнуться склонившемуся над ней стюарду, который держал в одной руке тарелку с закусками. Молодой человек быстро понял, что от него требуется, и не успела Кассандра дожевать пирожок с рыбной начинкой, как он уже торопился к ней из кухни с бокалом, наполненным до краев, как это полагалось в самолете, все еще набирающем высоту.
– Спасибо, – сказала Кассандра, на этот раз не только улыбнувшись, но и взмахнув в сторону стюарда своими длинными ресницами. – Я не хотела вас беспокоить.
Стюард ответил куда более лучезарной улыбкой, чем полагалось работникам салона первого класса.
– Рад быть вам полезен, миссис Сеймур. Я всегда рядом, если что-нибудь понадобится.
– Не сомневаюсь в этом, – пробормотал Гарольд, но Кассандра притворилась, что не слышит, а стюард притворился глухим, как требовали того его должностные инструкции.
– Спасибо, – повторила Кассандра и повернулась к брату, по-прежнему улыбаясь. Прежде чем заговорить, она подождала, пока стюард отойдет подальше. – Не надо быть таким ослом, общаясь с людьми, Гарольд. Это не пойдет тебе на пользу.
Подняв глаза от бокала, Гарольд зевнул.
– Этот парень пытался тебя обхаживать. Я только прокомментировал его поведение.
– То, что он делал или чего не делал, абсолютно неважно, – отрезала Кассандра, расправляя на щеке серебристый локон. – Слуги здесь для того, чтобы облегчать нам жизнь. И когда им приятно на тебя работать, получаешь за свои деньги максимум услуг. Так что не выгодно обращаться с ними плохо. К тому же никогда не знаешь, для чего они могут понадобиться.
– Но тебе явно не удалось подружиться с этим адвокатом, которого прислал Оуэнз, – Бен Филлипс, так его, кажется, звали.
– Да, – почти что прошипела Кассандра. – Глупый парень! Временами мне казалось, что он вообще не обращает на нас внимания.
– Во всяком случае, на тебя, – согласился Гарольд. – Никогда еще не видел, чтобы мужчине удавалось так успешно противостоять твоим чарам. Оуэнз, конечно, обвел его вокруг пальца. Этот Филлипс наверняка не замечает, что происходит.
– Замечать было абсолютно нечего, – Кассандра опустила в шампанское кончик пальца и слизнула влагу с длинного накрашенного ногтя. – Единственное, зачем он был нужен, это на случай, если с дедом возникнут трудности. Но все обошлось, так что ни к чему было показывать адвокату временный судебный ордер, объявляющий нас опекунами.
– Ты все еще не сказала мне, сколько Оуэнзу пришлось за это заплатить? Готов спорить, судья обошелся недешево.
– Я очень хочу, Гарольд, чтобы ты называл Гаса по имени. – Кассандра нахмурилась. – В конце концов, он – человек, за которого я собираюсь выйти замуж. Что касается цены этого кусочка бумаги, это был подарок.
– Черт меня побери! Оуэнз никогда не казался щедрым малым.
– Не забывай, что Гасом руководят исключительно эгоистические мотивы, – напомнила брату Кассандра. – Он с гораздо большим удовольствием женится на богатой женщине, чем на особе, которая перестанет получать алименты со дня ее замужества.
– Так, значит, Оуэнз не знает, что ты разорена с момента своего развода, и что единственные алименты, которые гарантировал тебе Тони, это обещание не преследовать тебя по суду?
– Конечно, нет, – расправив юбку на коленях, Кассандра вздохнула и отпила еще немного шампанского. – И он также не знает, что я не собираюсь выходить за него замуж, когда мы обретем контроль над деньгами деда.
